Липецким фермерам бюрократия страшнее тяжелого труда

Большое село Троицкое всё больше напоминает спальный коттеджный район Липецка. Растут здесь как грибы после дождя многоэтажные особняки и… прослойка новых русские селян, которые деньги зарабатывают в областном центре, а продукты покупают в супермаркете. И всё меньше остаётся настоящих крестьян, которые и свою семью прокормят с собственного подворья, и сотни других людей обеспечат домашними продуктами. Как живётся этому редеющему с каждым годом отряду местных старожилов?

А живётся им непросто. Ферма Леонида Мулюкина находится в самом центре села. Сразу видно, что лёгких денег семья кооператора никогда не видела. Сам дом, построенный ещё во времена советской власти, ухожен и нарядно покрашен. Но на фоне некоторых местных замков он выглядит как хижина. Изысканным ландшафтным дизайном здесь и не пахнет, зато ароматы многочисленных розовых кустов смешиваются с привычными деревенскими запахами разнообразной живности. Картину дополняет непрезентабельный автопарк. Длиннобазная «Нива» без задних сидений куплена уже сильно «бэушной», но, несмотря на преклонные лета, исправно выполняет все хозяйские задачи. Трактор Т-40 с полным набором навесных орудий напоминает о тех давних временах, когда ЛТЗ ещё вовсю выпускал свою продукцию. Но Леонид Александрович за престижем не гонится. Главное, чтобы работа не останавливалась. Для этого и сам он пашет с утра до вечера, как тот видавший виды трактор.

– Мы привыкли ложиться не намного раньше, чем встаём, – шутит кооператор. – Помощников не держим. Три дочери уехали жить в Липецк. Летом наведываются внуки. У них свой участок работы – кролики. Это дело им по душе, трудятся с интересом. А интерес принято оплачивать. Вот после реализации выдаю заработанные ими деньги для похода в магазин. Пусть знают, каким трудом добывается копейка. В жизни это пригодится.

Сам Мулюкин прошёл эту трудовую школу ещё в детские годы. Родился в Троицком в крестьянской семье. Выбор профессии был определён – после школы поехал учиться на агронома в Усманский совхоз-техникум. Там не только получил профессию на всю жизнь, но и познакомился с местной девушкой Любой, с которой эту жизнь и прожил. Она даже после окончания техникума выбрала место, куда его направили служить срочную. Когда вернулись в родные края, местный колхоз имени Ленина был на хорошем счету. Леонид Александрович работал на разных должностях, окончив без отрыва от производства Воронежский сельскохозяйственный институт. Прошёл он вместе со страной все новые формы хозяйствования на селе: поднимал аренду, бригадный подряд, был фермером. Он и сейчас считает, что это было спасение для страны. Но всё задуманное с благой целью, как только начинало работать и давать результат, неизменно разбивалось о новую волну реформ, ломалось неумными головами. Может быть, кооперация пришла всерьёз и надолго?

– В советские времена была целевая поддержка, рассчитанная на килограмм сданной в потребкооперацию продукции, – вспоминает Леонид Александрович. – Идея замечательная, но незаслуженно забытая и похороненная под развалинами советской власти. Пришло время её возродить. Вот и мы в 1913 году образовали кооператив «Частное подворье». В него вошли шесть крепких хозяев. Пятеро местных, а один – из соседнего села. Первый год не верили, что будет государственная помощь. Уже не раз обжигались на новом деле, так было с фермерским движением. Успешные КФХ получились далеко не у всех. У меня, например, фермерство не пошло, хотя желание работать самостоятельно на земле было большое. В этот раз поддержка кооперации пришла быстро. В конце первого года работы мы получили субсидии – нам возместили около 30 процентов на покупку кормов и молодняка – прекрасные условия! Выделили места на ярмарках и на рынках. Почувствовав такую заинтересованность власти, мы сразу увеличили поголовье скота в два-три раза. В прошлом году в кооперативе уже числилось около четырёх тысяч голов птицы и сто шестьдесят свиней. Стали приходить желающие вступить в наш кооператив. Но это дело тонкое – у нас ведь всё общее, друг за друга отвечаем имуществом. Поэтому каждого встречного брать в наше братство мы не можем, нужны люди проверенные и ответственные.

Такой жёсткий отбор не случаен. Всё в кооперативе держится на взаимовыручке. Происходит сложение сил для решения общих для всех задач, ведь один в поле не воин, да и не пахарь. Оптом закупить корма выгоднее и по цене, и по транспортным расходам. Кто-то находит приемлемый вариант, сразу все собираются и обсуждают условия. А потом завозят партию на всех. Та же схема действует и с приобретением молодняка. Сломалась машина или трактор, достаточно одного звонка, и прилетят на помощь братья-кооператоры. Каждый работает сам по себе, но в общей негласной семье. И семья эта требует самоотдачи.

Осенью Мулюкину исполнится 55 лет. Несмотря на предпенсионный возраст, он полон сил и желания развивать кооперацию. Тяжёлого труда не боится и без него не представляет себе жизни. А вот психологического срыва опасается, ведь именно от него все современные болезни. А поводов для волнений и переживаний хватает. Кризис ударил и по кооперативам.

– Полностью заявленной суммы по итогам прошлого года мы до сих пор не получили, – с горечью говорит Леонид Александрович. – Недавно прошло собрание Союза кооператоров Липецкой области. Мы выносили на обсуждение вопросы, которые сами не в состоянии решить. В результате нам пообещали выплатить все субсидии. Надеемся и на новую форму поддержки – гранты. Но меня беспокоит то, что все формы хозяйствования на земле смешаны в кучу. Как можно поставить на одну доску по поддержке агрохолдинги с годовым оборотом в двести миллионов рублей и наш кооператив? Но гигантам и мелким собственникам деньги распределили без деления на малый, средний и крупный бизнес. Нужна градация! Те же гранты дают при условии, что есть в наличии своя земля, производство, финансовые средства. Для большого хозяйства это не проблема, а нам такие условия не по силам. Акулы агробизнеса пользуются, а мы мелкая рыбёшка, часто проплываем мимо...

Бьёт по нервной системе и позиция банков. Они требуют, чтобы все операции проходили через них по безналу, а это дополнительные проценты за обслуживание. Для частного подворья это дополнительная финансовая нагрузка. Чтобы вести бухучёт на основе быстроменяющегося законодательства, кооперативу пришлось нанять хорошего бухгалтера. А что делать? Количество отчётности не уменьшается, хоть и идут разговоры про упрощённую систему ведения малого бизнеса.

Простой пример. Наёмных работников в хозяйстве нет и от налогов личные подсобные хозяйства освобождены. Казалось бы, радуйся свободе предпринимательства да паши на участке, не отрываясь на бумажные дела. На деле всё выглядит иначе. Кооператив является юридическим лицом, а значит, должен ежемесячно подавать отчёты в Пенсионный фонд, Фонд социального страхования... Декларации всё равно идут «нулевые», но бумажки приходится составлять и развозить регулярно. А это лишняя и никому не нужная трата времени, сил и нервов. Доходит до абсурда. Просрочил срок подачи декларации – вызывают в суд. Штрафы небольшие, но квитанции об их оплате нужно опять же вовремя развезти, иначе домой приезжают приставы. Кооператоры тонут в бумагах, вместо того чтобы заниматься производством. А можно было отчитываться раз в год, ведь всё равно подавать приходится «нулёвки».

Не рад кооператор и отношению окружающих. Кто-то недоволен, что его утки плавают в сельском пруду, хотя во все времена на это смотрели спокойно. А теперь запах птицы и разлетающееся перо нервируют некоторых местных жителей, которые уже забыли о собственной живности на подворье. Вот и держит кооператор уток в основном на варке.

Экскурсия по хозяйству, расположенному на стандартном сельском участке, оказалась содержательной. Земли мало, а отдачу каждая сотка даёт максимальную. Достаточно взглянуть на гигантскую неподъёмную тыкву в несколько пудов весом, чтобы понять земледельческие таланты Мулюкиных. Кстати, почти всё выращенное идёт на откорм живности. В нескольких сараях хранится пшеница, кукуруза на зерно, картофель и прочие овощи. Из всего этого ежедневно варится двухсотлитровая бочка каши, которая приходится по вкусу всем обитателям хозяйства. Судя по борову Василию Ивановичу, который весит около четырёх центнеров, питательность обедов и ужинов не подлежит сомнению. Да и куры довольны – кроме всего прочего они клюют тыквенные семечки, цена которых, между прочим, в магазине под сто рублей за стограммовый пакетик.

Сейчас в хозяйстве около полусотни свиней и по четыреста голов утки и бройлеров. Но это только начало. Планы зреют грандиозные, и под них уже подводится новая материальная база. В этом году был пущен коптильный цех, чтобы продавать уже переработанную мясную продукцию. Только коптильный шкаф обошёлся в четверть миллиона рублей. Это не считая холодильной камеры и самого помещения. Пока холодильник пустует. Но уже скоро здесь будут храниться домашняя колбаса, копчёности и сало – рецептура отрабатывается. Любовь Ивановна уже пришла опытным путём к выводу, что лучшая колбаса получается без добавления различных специй, приправ и прочих ингредиентов. Только мясо, соль и перец!

Действительно, зачем портить качественный домашний экологически чистый продукт? А за него Мулюкины отвечают головой. И это не голословное утверждение. Постоянные клиенты кооператива, число которых постоянно растёт, не сомневаются во вкусовых качествах местной свинины, утки, бройлеров и копчёностей. С реализацией проблем нет. Жена торгует на Центральном рынке, а муж подвозит свежий товар. Некоторые знатоки кулинарных премудростей предпочитают, чтобы птицу по предварительному звонку забивали и ощипывали при них, ради полной гарантии свежести.

Кроме того, в этом году построили забойную площадку для скота, которая сделана по всем правилам ветеринарии. Значит, её надо будет загружать и увеличивать поголовье. В планах строительство овощехранилища.

Есть в хозяйстве Мулюкина и дело не для прибыли, а для души – пасека. И пчёлы чувствуют душевный настрой хозяина, отвечают взаимностью. К ульям Леонид Александрович подходит без рубашки и прочих средств защиты, чтобы вынуть рамку с мёдом. Мы просим его одеться и закрыть лицо маской, а то пчеловоды подумают, что снимок смонтирован. Он долго ищет маску, оправдываясь, что не пользуется этим ненужным предметом. Почему же крестьянину легче порой найти общий язык с пчёлами, чем с некоторыми банкирами или чиновниками?

– Я всю жизнь, как и большинство сельских жителей, пытаюсь выжить благодаря тяжёлой работе без отпусков и отдыха, – прощаясь, говорит кооператор о наболевшем. – Но ведь и нам хочется просто жить, жить достойно, без вечных проблем. И чтобы крестьянин не был человеком второго сорта в нашей стране, труд его ценился и поддерживался. Сельское хозяйство даёт отдачу в лучшем случае на третий-пятый год. Нужно это учитывать. Будущее у кооперации, безусловно, есть. Домашние продукты востребованы. Их производство в стране можно увеличить в три раза. В моём хозяйстве нет только верблюдов и павлинов, остальным я готов обеспечить людей. Вот только не дайте погубить бюрократии эту прекрасную идею.

Игорь Сизов