Выход есть

В конце 1990-х гг. сырьевые компании, банки, финансово-промышленные группы и другие непрофильные для сельского хозяйства инвесторы стали вкладывать в АПК. «Все вдруг заразились вирусом приобретения [аграрных] активов», – удивлялся в 2002 г. президент группы «Разгуляй-УКРРОС» Игорь Потапенко, создавший свой холдинг в 1992 г. Одними из первых были экс-совладелец Стойленского ГОКа Федор Клюка и основатель «Металлоинвеста» Борис Иванишвили, учредившие в 2000 г. в Белгородской обл. АПК «Стойленская Нива». В том же году действующие в интересах акционеров «Сибнефти» компании купили агрохолдинг «Омский бекон», а позже приобрели крупный свинокомплекс «Ильиногорское» (Нижегородская обл.), десять птицефабрик и сельхозпредприятие «Матвеевское». Тогда же компания «Столичные гастрономы», владельцы которой контролируют сеть супермаркетов «Седьмой континент», купила подмосковный комплекс «Щапово-Агротехно». «Интеррос» заявил о намерении вложить $100 млн в созданный им в октябре 2001 г. холдинг «Агрос». Бывший совладелец компаний шоу-бизнеса «Лис’С» и «Премьер СВ» Сергей Лисовский в 2002 г. начал строить вертикально интегрированный комплекс «Моссельпром» по производству мяса бройлеров.

У инвесторов были амбициозные планы по развитию приобретенных активов. «Столичные гастрономы» собирались наладить в «Щапово» птицеводство, молочное и мясное животноводство, в том числе производство конины, а также рыбоводство. Группа «Планета», объединившая активы бывших топ-менеджеров «Сибнефти», заявляла, что создаст национальный бренд, под которым будет продаваться вся продукция ее птицефабрик. «Агрос» претендовал на то, чтобы стать одной из крупнейших в мире агрокомпаний и приобрести до 1 млн га земли. Экс-глава и совладелец «Агроса» Дмитрий Ушаков (покинул свой пост в январе 2005 г.) говорил в 2001 г.: «Мы запрыгиваем уже не в первый вагон этого поезда, а скорее в предпоследний. Я думаю, что [сельскохозяйственная] отрасль принципиально изменится в течение ближайших трех лет».

Однако из намеченных инвесторами планов были реализованы далеко не все. Мода на аграрные проекты быстро начала проходить, а многие компании – избавляться от аграрных активов. В 2003 г. «Столичные гастрономы» продали пакет акций «Щапово-Агротехно» инвесткомпании «Атон». Федор Клюка отказался от своей доли (50%) в АПК «Стойленская Нива» в пользу «Металлоинвеста» и покинул пост президента агрохолдинга. Крупнейший в России владелец сельхозземель, «Газпром», объявил о продаже принадлежащих ему 53 агрохозяйств.

Примеру непрофильных инвесторов последовали агрохолдинги. В 2003 г. «Разгуляй-УКРРОС» вывел сельскохозяйственные и птицеводческие активы в самостоятельные компании. «Агрос» в прошлом году фактически отказался от зернового бизнеса, передав девять своих элеваторов в созданную специально для этого «Русскую элеваторную компанию» («РусЭлКо» – СП «Агроса» и Sungrain Holding – швейцарской «дочки» транснациональной Louis Dreifus). А АПК «ОГО» в этом году продала свои маслоэкстракционные заводы холдингу «Русские масла», птицефабрику «Заокскую» – горнорудной компании «Соколовская». Компания «Русагро» объявила о продаже двух элеваторов в Краснодарском крае американской Cargill.

Уход из бизнеса крупных инвесторов не означает, что АПК стал невыгодным, считает представитель инвесткомпании «Финам» Владислав Кочетков. Мясной сектор аграрного бизнеса сегодня не менее привлекателен, чем был несколько лет назад, соглашается с ним исполнительный директор группы «Продо» (объединяет мясные активы группы «Планета») Дмитрий Панкратов.

По мнению Кочеткова, ряд сделок связан с тем, что активы изначально покупались для перепродажи. Он приводит в пример «Альфа-групп», которая в 2002 г. продала за $80 млн свои элеваторы и сахарные заводы структурам таганрогской компании «Каравай плюс». «Из бизнеса «Альфа-групп» вышла достаточно успешно. В момент покупки в 2000 г. элеваторы стоили очень дешево, она в них выгодно вложила и выгодно продала», – считает Кочетков. Председатель совета директоров United Food Company (компания «Альфы», которой принадлежали элеваторы и сахарные заводы) Михаил Гамзин признается, что реальная стоимость активов в момент их приобретения «Альфой» составляла $30 млн. «Это оказался для нас очень успешный инвестиционный проект», – соглашается он.

Однако уже в 2003 г. участники рынка опять заговорили о возвращении «Альфы» в агропром. Тогда входящая в группу компания «Альфа-Эко» подписала с ростовской ФПГ «Дон» соглашение о создании агрохолдинга «Альфа-Дон». Кочетков не исключает, что «Альфа» еще не раз будет совершать сделки по покупке и перепродаже сельхозактивов, поскольку «денег у нее предостаточно, аграрное направление хорошо знакомо, а сама компания плотно общается со всеми потенциальными инвесторами». «Альфа» – это типичный рыночный трейдер, который скупает все на корню, если видит потенциал для спекуляции», – соглашается с Кочетковым аналитик «Атона» Алексей Языков.

Другие крупные финансово-промышленные группы избавляются от сельскохозяйственных активов, поскольку они не приносят дохода. Например, «Газпрому» агрокомпании достались в счет долгов за поставку газа и использовались как подсобные хозяйства. Де-факто газовая монополия была одним из крупнейших в России агрохолдингов. По данным агентства «Агрофакт», в 2002 г. 25 дочерних предприятий «Газпрома» управляли 91 хозяйством, площадь земель которых превышала 500 тыс. га.

Похожая ситуация сложилась в «Лукойле», который в 2004 г. выставил на продажу небольшие сельхозпредприятия. «У нефтяных компаний традиционно был некий уровень самообеспечения. Например, «Лукойл» гордился тем, что большую часть овощей, которые едят в Кагалыме, они выращивали сами. Но со временем в компании решили продать непрофильный бизнес, не приносящий дохода», – объясняет Кочетков.

Эта стратегия актуальна и для компаний АПК, которые хотят выйти на рынки капитала. Нерентабельные активы требуют затрат и только уменьшают капитализацию всего холдинга, уверены аналитики. «Инвесторы в 1990-е гг. покупали все, что стоило дешево, а сейчас продают иногда с выгодой для себя, иногда без выгоды», – говорит Кочетков. «В 1990-е гг. многие действовали по принципу: сейчас возьмем недорогой актив, а потом решим, что с ним делать. Хотя большинство этих активов все-таки принесли деньги своим владельцам», – соглашается с ним Языков из «Атона».

Крупные агрохолдинги, такие как «Русагро», «Агрос» или «Разгуляй-УКРРОС», отказываются от некоторых бизнес-направлений, объясняя это изменением стратегии развития или желанием сконцентрироваться на нескольких приоритетных проектах. Владимир Сосницкий, директор центра общественных связей «Разгуляй-УКРРОСа», сказал «Агробизнесу», что в 2003 г. его холдинг решил сосредоточиться на сахаре и зерне, а «венчурные проекты [сельское хозяйство и птицеводство] отправить в свободное плавание». А еще совет директоров «Разгуляя» хотел посмотреть, способны ли эти виды бизнеса развиваться, если их не поддерживать за счет других направлений, добавляет Сосницкий. Вариант продажи данных активов владельцы холдинга не рассматривали, потому что предложений об их покупке до сих пор не поступало.

В 2003 г. из птицефабрик и агрокомпаний «Разгуляя» были сформированы компании «Центрптицепром» и «Новые аграрные системы». В «Центрптицепром» вошли выведенные из состава холдинга птицефабрики, в «Новые аграрные системы» – сельхозпредприятия. По оценке Сосницкого, самостоятельность пошла на пользу «Центрптицепрому»: сейчас его годовой оборот – более $18 млн, а в прошлом году компания привлекла $5 млн кредитов на развитие. Оценить капитализацию птицефабрик «Разгуляя» на момент учреждения «Центрптицепрома» Сосницкий затруднился, но заверил «Агробизнес», что после вывода этих предприятий из холдинга она только выросла.

«Новым аграрным системам» повезло меньше: их капитализация существенно не увеличилась. «Неплохо идут дела только в хозяйствах Ростовской области, Ставропольского и Краснодарского краев», – говорит Сосницкий. Он не исключает, что «Новые аграрные системы» сконцентрируются на этих регионах, отказавшись от остальных предприятий. Например, рисоводческое хозяйство «Полтавское» снова передано «Разгуляю». «Это хозяйство вошло в «Кубаньрис» – СП «Разгуляя» и администрации Краснодарского края», – поясняет Сосницкий.

Из зернового и сахарного бизнеса «Разгуляй-УКРРОС» выходить не собирается, но хочет привлечь внешних инвесторов. Сосницкий говорит, что холдинг уже занимался поиском стратегического инвестора и был готов продать ему 25% акций, но потенциальных партнеров привлекали только отдельные активы. «Их интересовали зерно и сахар, а это наши ведущие направления. Продавать их мы не намерены», – уверяет представитель «Разгуляя». Сейчас холдинг делает ставку на публичное размещение акций (IPO). В июне президент «Разгуляй-УКРРОСа» Игорь Потапенко заявил, что IPO, в ходе которого планируется продать 25% акций, может пройти в начале 2006 г. Языков из «Атона» подтверждает, что если «Разгуляй» хочет привлечь инвестора, то оптимизация его структуры была верным шагом: «Так будет проще найти стратегического инвестора, заинтересованного в предприятиях, которые соответствуют профилю его деятельности. К примеру, потенциальный инвестор, Cargill, занимается зерном. Зачем ему птицеводство?».

Другой холдинг, «Русагро», в сентябре объявил о продаже американской Cargill двух элеваторов в Краснодарском крае и портового терминала в Ростове-на-Дону. «Мы концентрируемся на производстве сахара и подсолнечного масла, – объяснил это решение гендиректор «Русагро-Масло» (масложировое направление «Русагро») Вячеслав Китайчик. – Считаем более актуальным и перспективным бизнесом не трейдинговые операции с зерном, а выпуск готовой продукции». Владельцы «Русагро» считают, что зерном нужно заниматься «очень серьезно, отдавая ему все силы», либо не заниматься вообще. А вот производство масла и сахара для холдинга «одинаково приоритетны», говорит Китайчик, и сосредотачиваться только на одном из этих направлений холдинг пока не собирается.

Одна из причин ухода российских компаний из элеваторного бизнеса – появление на нашем рынке транснациональных корпораций с миллиардными (в долларах) оборотами, сетью элеваторов в других странах и большим опытом международного зернотрейдинга. Самыми крупными соглашениями (по мощности элеваторных активов) пока остаются сделка «Русагро» с Cargill и совместный проект «Агроса» и Louis Dreifus. «После того как мы отказались от активного зернотрейдинга, участие в элеваторной сети перестало представлять для нас технологический интерес», – говорит гендиректор «Агроса» Дмитрий Потапенко. Эксперты не исключают, что «Агрос» полностью выйдет из элеваторного бизнеса, продав свою долю в «РусЭлКо» Louis Dreifus или другой компании, которая предложит большую цену. В «Агросе» этот факт не комментируют, но Дмитрий Потапенко не отрицает, что «многие компании сейчас проявляют активный интерес к участию в капитале «РусЭлКо».

Отказавшись от зерновых операций, «Агрос» сконцентрировался на производстве мяса птицы и продуктов переработки зерна (прежде всего макарон и муки). «До середины 2006 г. мы планируем увеличить свою долю на макаронном рынке с 16% до 22–25%», – говорит глава «Агроса», обещая сделать это «за счет новых приобретений».

Уход из сельского хозяйства в производство продовольствия типичен для агрохолдингов. «Переработка менее доходна, но и менее рискованна. Она требует меньшего оборотного капитала, приносит более стабильный доход, поэтому многие отдают ей предпочтение», – комментирует Кочетков.

Переработку предпочитают не только зернотрейдеры, но и другие производители. Например, Томилинская птицефабрика (Московская обл.) в 2003 г. отказалась от производства яиц. Сейчас она закупает их у других птицефабрик и выпускает яичный порошок, жидкий белок, жидкий желток и меланж. Причины перепрофилирования – несоответствие экологическим требованиям (птицефабрика находится в 5 км от Москвы) и нерентабельность яичного бизнеса. «Производство яйца там, где нет зерновой базы, экономически нецелесообразно. Вместо того чтобы завозить зерно из Краснодара, лучше в Краснодаре разводить кур, а сюда поставлять готовую продукцию», – рассуждает гендиректор Томилинской птицефабрики Анатолий Сурков. Вместе с переработкой яйца ее владельцы развивают другой бизнес – логистическую компанию. По оценке Суркова, складской комплекс сейчас приносит 70% дохода, а переработка яйца – только 30%.

Сельхозпроизводство оказалось неподходящим бизнесом и для ритейлоров (розничные торговые сети). Через три года после покупки «Щапово-Агротехно» «Седьмой континент» отказался от этого актива. Языков из «Атона», купившего «Щапово», уверен, что продовольственной рознице аграрный бизнес ни к чему: «Если быструю отдачу дают вложения в ритейл, то зачем входить в агробизнес, где будут годы непредсказуемых по объему инвестиций, необходимых, чтобы вывести его на нормальный уровень?». Если ритейлор занимается первичным сельхозпроизводством, он увеличивает риски и отвлекает часть средств от основной деятельности, добавляет аналитик.

Кочетков предполагает, что в будущем торговые сети, как и агрохолдинги, будут вкладывать скорее в переработку, так как заинтересованы в развитии собственных торговых марок (private label). «Private label намного проще делать на собственных производствах, чем заказывать у сторонних производителей», – считает он. А в первичное сельхозпроизводство, возможно, будут вкладывать рестораторы, заинтересованные в получении эксклюзивной продукции для своих заведений. Кочетков приводит в пример Аркадия Новикова, владеющего ресторанами «Царская охота», «Ваниль», «Пирамида», «Сыр», сетью кафе «Елки-Палки», фаст-фудами «Маленькая Япония» и «Пять звезд». В 2005 г. Новиков купил в Подмосковье тепличный овощной комплекс «Агроном».

Непрофильные инвесторы жалуются, что управлять агроактивами сложно, а риски в этой отрасли высоки и непредсказуемы. «Я занимался этим вопросом, позвал управляющих совхозов… Все согласились [сотрудничать с нашей компанией]. А когда начал работать… одному пять тракторов нужно, другому – 10, третьему – 15, и началось! Потом еле деньги вернул», – вспоминает гендиректор ОАО «Ярпиво» Анатолий Арзиманов, несколько лет назад тоже планировавший заняться сельским хозяйством.

Участники рынка и эксперты напоминают, что отказ от сельхозпроизводства может быть следствием специализации, которая должна быть свойственна любому нормальному бизнесу. «Зачем производителю продовольствия заниматься сельским хозяйством, если есть развитые рынки сырья?» – спрашивает Языков. «Легче и выгоднее купить сырье, например свеклу или зерно, чем вырастить его самому», – соглашается Сосницкий из «Разгуляя». Его компания предпочитает авансировать крестьян, у которых закупает сырье.

Отказ от первичного сельхозпроизводства было бы неверно считать «общим правилом», замечает Кочетков. Он прогнозирует, что на сельском хозяйстве в ближайшее время станут специализироваться несколько крупных холдингов, а другим источником производства сырья станут фермеры. Продолжится концентрация игроков рынка на приоритетных для них бизнес-направлениях. По данным «Финама», в следующем году может произойти 35–40 сделок по покупке зерновых активов. Причем зарубежные компании станут поглощать активы мелких и средних игроков, а потом заинтересуются покупкой крупных российских холдингов, каждый из которых будет занимать ключевые позиции в своем сегменте, не исключает Кочетков.

По мнению Языкова из «Атона», финансово-промышленные группы больше не будут вкладывать в сельское хозяйство: «Они упорядочивают активы и выбирают те, на которых сконцентрируются. Например, для «Интерроса» это металлы. «Агрос» задумывался им как крупный амбициозный проект, но теперь инвестиции в него уменьшились на порядок. Я думаю, «Интеррос» будет постепенно избавляться от этих активов и упорядочивать бизнес». Исключением могут стать инвесторы, подобные «Планете», которые, купив активы, увеличат их капитализацию и выгодно продадут, говорит Языков. Кочетков предполагает, что и у «Альфа-групп» будет несколько подобных «разовых» проектов.

Есть примеры, когда после выхода из аграрного бизнеса сельским хозяйством вновь планирует заняться стратегический инвестор. Федор Клюка, продавший в 2003 г. долю в «Стойленской Ниве», в этом году создал компанию «Промагро», чтобы на собственные 500 млн руб. построить свинокомплекс в Белгородской области. А Сурков из подмосковной Томилинской птицефабрики рассматривает возможность возвращения в яичное птицеводство. Он не исключает, что «в далекой перспективе» построит новое птицеводческое предприятие в другом регионе.