Не от хорошей жизни

У зампреда правления Россельхозбанка, президента Международного агробизнесклуба Виктора Хлыстуна неденежное авансирование вызывает смешанные чувства. «Это не лучшая форма работы, вынужденный шаг, пока кредитные ресурсы малодоступны, – рассуждает он. – Неденежное авансирование ущемляет интересы сельхозпроизводителей, заставляя их рассчитываться по не совсем рыночным ценам. Но как временная мера оно вполне нормально». Большинство опрошенных «Агробизнесом» хозяйств либо не сталкивались с авансированием, либо считают его невыгодным. Любовь Воронина, руководитель крестьянского хозяйства «Спутник» (Тамбовская обл.) авансировалась по государственным программам, пока те существовали. По ее словам, наценка на закупаемые областью для хозяйства товары была минимальна, а урожай покупался даже дороже, чем на рынке. Но сейчас, считает она, авансируют только «перекупщики и спекулянты, которые дерут с хозяйства три шкуры».

Учредитель хозяйства «Радомир» (Ростовская обл.) Ян Пархоменко возмущается: ему предлагали поставить авансом ГСМ, семена и т. д., а расплатиться он должен был урожаем исходя из цены подсолнечника 3 тыс. руб./т. Пархоменко отказался и в конце года продал урожай почти по 8 тыс. руб./т. Вторая форма неденежного авансирования, полагает он, более приближена к банковскому кредиту. Его хозяйству предлагали поставить ГСМ, а взамен продать урожай по рыночной цене. «Но ГСМ стоили на 5% дороже, чем на рынке, еще 10% накидывали за риск, а ставку установили в 24% годовых», – рассказывает Пархоменко. Вместо этого он прокредитовался в банке под 15% годовых.

Однако авансирование может оказаться для крестьянина не слишком затратным и даже выгодным решением. Так, хозяйство «Новопетровское» Краснодарского края в июле прошлого года взяло у холдинга «Разгуляй-УКРРОС» денежный аванс и обязалось вернуть его рисом по фиксированной цене – 5850 руб./т. Когда в октябре хозяйство возвращало рис, его рыночная цена была уже 6300 руб./т. «Давайте посчитаем, – говорит Максим Зудин, руководитель крупяного проекта зерновой компании «Разгуляй» (входит в «Разгуляй-УКРРОС»). – Себестоимость риса-сырца при правильном соблюдении технологических процессов и внесении всех удобрений, пестицидов и т. д. составляет 4830 руб./т при урожайности 45 ц/га [минимальное значение по району, где находится «Новопетровское». – Примеч. редакции]. Рентабельность для хозяйства минимум 21,1%».

Холдинги извлекают выгоду, продолжает Зудин, получая продукцию по цене ниже рыночной, а также благодаря гарантированной загрузке собственных мощностей. «Часто при авансировании хозяйству выставляют условие – продать весь урожай инвестору», – добавляет Пархоменко. «Авансирование позволяет [инвестору] минимизировать транспортные и накладные расходы, если с его помощью гарантировать получение продукции в нужном регионе», – уточняет Зудин.

Инвестор может извлечь прибыль, повышая качество получаемой продукции. Например, в рамках проекта «Молочные реки», который оценивается в $25 млн, компания «Вимм-Билль-Данн» с 1999 г. поставляет хозяйствам холодильные танки, доильные установки и пр. «Одно дело доить в бачки, другое – когда из шланга молоко идет сразу в танк, – объясняет руководитель Департамента сырья ВБД Дмитрий Кузнецов. – Да и как летом до нас доедет молоко без охлаждения?» Зудин из «Разгуляя» говорит, что хозяйства Воронежской обл., сотрудничающие с холдингом, сами просят авансировать их семенами гречихи для повышения урожая. А пообщавшись с кубанскими сельхозпредприятиями, представителям этого холдинга стало ясно, что попытка экономить на закупке семян суперэлиты или первой репродукции неоправданна: слишком уж существенно снижается урожайность. Поэтому с этого года «Разгуляй» решил увеличить авансирование хозяйств высококачественным семенным материалом.

По словам Зудина, даже успешные хозяйства могут прибегать к авансированию, чтобы увеличить объемы производства или высвободить свои денежные средства для модернизации техники и оборудования, а в результате иметь дополнительную прибыль. Есть и еще одна приятная для крестьян мелочь: в отличие от банковского кредита при авансировании ежемесячные проценты почти никогда платить не нужно, да и в пассивах аванс не отражается. Впрочем, к неденежному авансированию часто прибегают не от хорошей жизни, а из-за невозможности получить кредит в банке или вообще живые деньги. Например, у хозяйства крупные финансовые проблемы, все имущество заложено, а под гарантию будущего урожая банки работать отказываются. У таких агропредприятий поступающие на счет средства немедленно списывают за долги.

Неохотно дают деньги и инвесторы. В «Разгуляе» не против выдать денежный аванс, но при наличии уверенности, что он пойдет по назначению. Однако если выдать аванс наличными, то у председателя возникнет соблазн потратить его не на ГСМ, а на «Ауди А6», смеется Пархоменко. А Зудин рассказывает о случаях перекрестного финансирования: получив деньги на выращивание урожая, хозяйство использует их для других видов деятельности, рассчитывая потом за счет реализации «непрофильной» продукции вернуть средства в растениеводство. «К сожалению, это получается не всегда, в результате возникает финансовая дыра и инвестор недополучает урожай», – сожалеет Зудин и признается, что большинство руководителей хозяйств пускают к себе представителей кредитора крайне неохотно. Чтобы избежать проблем, он предлагает судить о целевом использовании аванса по сводкам посевной и т. д.

Бывает, что недоверие идет от сельхозпроизводителей, сомневающихся в справедливости намерений инвестора, рассказывает Кузнецов из ВБД. «Наша цель – зарабатывать на переработке, а не на авансировании, – уверяет он. – Если мы авансируем хозяйство техникой, то берем с него такой же процент за лизинг, какой сами платим ее поставщику. Я могу показать хозяйству все счета, чтобы оно убедилось, скажем, что комбикорм мы ему продаем по такой же цене, по какой покупаем». Цель авансирования для ВБД – наладить долгосрочные отношения с молочными хозяйствами, рассказывает Кузнецов, спрос на этом рынке сейчас растет, а производство падает на 0,5 млн т в год, поэтому переработчику крайне важно иметь гарантированные поставки сырья. По словам Кузнецова, ВБД в декабре прошлого года авансировал хозяйства комбикормом по 3400 руб./т, тогда как на рынке такой же комбикорм стоил 3900–4000 руб./т. За высокие объемы закупок ВБД получал от поставщиков комбикормов скидку – около 50 тыс. т в год.

Дешевле закупает и продает хозяйствам семена и холдинг «Солнечные продукты». По словам заместителя гендиректора Аркадия Шарова, сводя заявки разных хозяйств в одну, холдинг комплектует партии семян по 30–40 т, что дает скидку до 10% при их покупке. «Мы не ставим задачи заработать на этой операции», – говорит Шаров. Он поясняет, что холдинг преследует другую цель – установить долгосрочные договорные отношения с сельхозпроизводителями.

По словам Шарова, чаще всего схема неденежного авансирования применяется, когда цена продукции фиксируется заранее. «Это вариант, традиционно применяемый спекулянтами, – говорит он. – Можно законтрактовать урожай в период весеннеполевых работ с перспективой 50%-ного роста цен при уборке. Мы же фиксируем достаточно высокую цену, примерно на 20–25% выше спекулятивной, но относительно низкую, чтобы избежать рисков ее падения в период массовой уборки». Разница цен в таких контрактах часто включает риск невозврата (5–7%) и кредитный процент, ведь средства у инвестора тоже заемные, напоминает Зудин.

Как рассказывает Шаров, в мае – июле прошлого года его холдинг заключил договоры авансирования на 5 тыс. т подсолнечника. Средняя цена составила 6600 руб./т, а рыночная на период поставки была 7500 руб./т. В результате для разных хозяйств разница между ценой рынка и оговоренной в договоре авансирования оказалась в пределах 10–15%.

Обычно авансируются культуры, годовые колебания цен на которые относительно стабильны – 20–30%, говорит Зудин. Что же касается культур вроде овса и проса, цены на которые в последние два года менялись на 100%, он советует прибегать к другой схеме авансирования. Она заключается в том, что хозяйству передают товары на определенную сумму, а взамен оно обязуется поставить инвестору урожай по сложившимся на момент расчета рыночным ценам с определенными процентами. Обычно это риск невозврата плюс стандартная процентная ставка, по которой хозяйство могло бы прокредитоваться в банке. У «Солнечных продуктов» проценты по авансированию составляют 14–16% годовых.

Однако определить реальную рыночную цену на момент расчета часто бывает сложно, сетует Шаров. Ее искажают предложения товара по очень высокой цене, которые зачастую носят декларативный характер и до реальных сделок не доходят. «Например, осенью 2004 г. в Интернете выставили лот на 10 тыс. т подсолнечника по цене 9 тыс. руб./т, в то время как рыночная цена колебалась в пределах 8000–8200 руб./т, и так происходит каждый сезон», – утверждает представитель «Солнечных продуктов».

ВБД, как правило, авансирует 20% от стоимости товарной партии, на которую хозяйство поставляет холдингу молоко. Остальное выкупается по рыночным ценам. «Разгуляй-УКРРОС» авансирует около 30% от планируемой поставки. «Оцениваем среднюю урожайность в [Краснодарском] крае. По рису это примерно 42 ц/га, – рассчитывает Зудин. – Мы понимаем, сколько произведет хозяйство на 3 тыс. га, и даем аванс 15% в посевную и 15% в уборочную». По его мнению, эти ассигнования покрывают потребности хозяйств в денежных средствах.

Разница между контрактной и рыночной ценами на момент поставки возникает не только из-за процентов за пользование заемными ресурсами и желания инвестора получить товар по цене ниже рыночной. В эту разницу закладывается также риск невозврата. «Например, у спекулянтов высокая доходность контрактов компенсируется невозвратами части продукции», – объясняет Шаров. Зудин оценивает невозврат «Разгуляю» по авансам в 5–7%. А президент «Солнечных продуктов» Владислав Буров вспоминает, как в 1998 г. его сотрудникам пришлось «чуть ли не с боем» забирать у одного из саратовских хозяйств причитающуюся холдингу часть урожая семян подсолнечника. «На поставленной нами технике ночью убирали урожай, чтобы утром показать нам пустое поле и сказать, что ничего не выросло», – возмущается Буров.

То, что хозяйства не всегда соблюдают договоры, беспокоит и Кузнецова. По его словам, подмосковное хозяйство «Заветы Ильича» получило от ВБД четыре холодильных танка и другое оборудование. «Теперь от него ни денег, ни молока. Сырье продается другим поставщикам, которые предложили более высокую цену. Но денег на возврат нам аванса «Заветам Ильича» все равно не хватает – видимо, все идет на текущие расходы», – предполагает Кузнецов и добавляет, что ВБД собирается судиться с этим колхозом.

Зудин рассказывает, что проблемы с исполнением авансовых контрактов особенно часто возникают, когда неожиданно взлетают рыночные цены. Ссылаясь на это, хозяйства просят инвестора изменить указанные в договоре цены. «Желательно идти на принцип – договор есть договор, – советует Зудин. – Но ради выстраивания долгосрочных отношений порой ищем компромисс. Например, хозяйство выполняет контракт, а мы дополнительно выкупаем у него большую партию урожая по рыночным ценам». Бывают и форс-мажорные случаи, продолжает он. В 2004 г. «Разгуляй» проавансировал одно из хозяйств рисом под 5 руб./кг (включая НДС), а рыночная цена выросшего урожая оказалась 5,5–6 руб/кг. Но хозяйство вернуло только 50% аванса, после чего оставшееся забрали другие кредиторы. В результате «Разгуляй» получил остаток аванса кукурузой и соей и продал их частично по себестоимости, частично с убытком.

Чтобы уменьшить риск, инвесторы допускают к авансированию далеко не все хозяйства. Соискателям авансов выставляют жесткие требования по финансовому состоянию, кредитной истории, сроку сотрудничества с инвестором, объему поставок (у «Солнечных продуктов» это не менее 1 тыс. т), порой требуют залог. А «Разгуляй» заключает тройственные соглашения: договор хозяйства и холдинга согласовывается с районной администрацией. «Получается своего рода политическая гарантия, – объясняет Зудин. – Обмануть пришлого инвестора – это одно, а пойти против сельхозчиновников своего района – совсем другое».

По словам Зудина, «Разгуляй» рассматривает авансирование как одно из основных направлений работы и думает об увеличении соответствующей программы до 85 тыс. т риса-сырца на сумму $15 млн. Возможно, размер выдаваемых хозяйствам авансов будет больше нынешних 30–40% от планируемых закупок урожая. Зудин уверен, что это поможет его холдингу за несколько лет почти вдвое увеличить производство риса-сырца, договоренность о чем была достигнута с краснодарской областной администрацией в прошлом году. А вот ВБД, говорит Кузнецов, намерен сокращать программу авансирования. «Для нас это непрофильный бизнес, – объясняет он. – Мы выводим из него средства. А поддерживать хозяйства будем с помощью гарантий и поручительств».