Двуликий импорт

«Вы действительно верите, что те же США импортируют сельхозпродукцию, потому что желают накормить российское население? С какой стати? – спрашивает Галина Бобылева, гендиректор Росптицесоюза. – Вы скажете, что они гонятся за прибылью? Нет. В первую очередь значение имеют рабочие места, а значит, благосостояние людей и государства. В птицеводстве и смежных с ним отраслях занято около полумиллиона россиян. Увеличь мы производство, сколько могло быть создано рабочих мест! А поддерживая импорт, мы вынуждены их сокращать. По сравнению с 1997 г. птицеводам уже удалось удвоить ВВП по мясу птицы. Возникает вопрос: почему правительство соглашается с увеличением поставок по импорту?».

Импорт полезный, замещающий

По большому счету Россия импортирует практически все, уверен Владислав Кочетков, аналитик инвестиционной компании «Финам». Даже пшеницу, которую отечественные производители, ориентируясь на выгодную мировую конъюнктуру, предпочитают экспортировать, кто-то умудряется ввозить в страну, удивляется он.

Однако, чтобы правильно анализировать ситуацию, вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут предлагает условно разделить весь импорт по характеру воздействия на рынок на два вида. Первый восполняет объективный недостаток продукции на внутреннем рынке, второй вытесняет с него отечественную продукцию. В России особо не повыращиваешь бананы, кофе, чайный лист, тростниковый сахар, разве что в теплицах, иронизирует Кочетков. В современных условиях проблематично обеспечить внутренний рынок многими видами свежих овощей и фруктов, особенно зимой, говорит Корбут. Их импорт соответствует интересам потребителей. И все же он считает целесообразным в летний период ограничивать импорт традиционных для нашей страны овощей и фруктов. «Механизм для этого предусмотрен – сезонные пошлины. Правда, Россия ими так и не пользуется», – сожалеет Корбут.

Президент Мясного союза (объединяет отечественных мясопереработчиков) Мушег Мамиконян обращает внимание, что в России почти не производят блочное мясо птицы [в том числе обваленное (без костей), бедра, грудки мясо механической обвалки. – Примеч. ред.], используемое как сырье для производства полуфабрикатов. Внутренний спрос на птицу так высок, что ее продают в основном в тушках, без всякой разделки и переработки. Исключение составляют лишь рынки в крупных городах и торговые сети. «А зачем лишние усилия прикладывать [если птицеводческую продукцию и так раскупают]?» – объясняет Мамиконян. Но он уверен, что через 4-5 лет рынок будет настолько насыщен, что российским птицефабрикам придется искать новые ниши для сбыта своей продукции.

Президент компании «Промагро» (Белгородская обл.) Федор Клюка замечает, что в России порой производится не та продукция, которая требуется рынку. Например, традиционно выращиваются мясо-сальные породы свиней, при этом есть большая потребность в беконной свинине, которую восполняют импортеры. Но российские хозяйства не спешат удовлетворять этот спрос, сетует Клюка. Россия дожила до того, что свинина вообще стала дефицитом и проблем с ее сбытом сейчас нет: берут все, что производится, считает руководитель «Промагро». Сам он для своего свинокомплекса закупил в Англии животных специализированной породы беконного направления. «Более важен не рост производства в тоннах, а структурные изменения в производстве продукции, – уверяет Мамиконян. – Я буду очень доволен, если итогом года свиньи, который объявил министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, станет не количественный, а технологический рост в свиноводстве: изменение селекции, кормовых рационов и организации производства».

«Мы импортируем кукурузу, хотя теоретически можем производить ее в больших объемах и сами, – напоминает Корбут. – Однако крестьянин ориентируется на эффективность производства, а пшеница и подсолнечник сейчас более ликвидны, чем кукуруза. Так зачем ограничивать ее импорт, сохраняя ввозную пошлину? Тем более что большую часть кукурузы и так уже везут с Украины. Поэтому наш союз стал инициатором отмены пошлины».

В последнее время активизировался импорт продовольствия, продолжает Корбут. Это естественное, хотя и «не очень радостное» явление, констатирует он. Падение объемов импорта в конце 1990-х гг. явилось логичным следствием событий августа 1998 г. Дефолт стал механизмом защиты внутреннего рынка, напоминает он. Но в последние три года рост валовой продукции сельского хозяйства незначителен и отстает от роста доходов населения и рыночного спроса, поясняет Корбут. Пустующие ниши занимает зарубежная сельхозпродукция, и получается: сегодня импорт значительной части продовольствия восполняет недостаток внутреннего производства, резюмирует вицепрезидент Российского зернового союза.

Есть и импорт, который возникает из-за издержек логистики. Корбут не видит в этом ничего плохого, кроме того что тарифная политика на транспорте не учитывает интересов сельского хозяйства. «Если везти российский соевый шрот из Иркутска в Санкт-Петербург, он же «золотым» будет! А так как собственной сои в европейской части России не хватает, комбикормщики импортируют ее», – говорит Корбут. Зато хозяйства Амурской области и Приморского края экспортируют сою в Китай. Сходная ситуация и у алтайских мукомолов.

Импорт вредный, вытесняющий

Помимо «замещающего» есть импорт, который «убивает» отечественного сельхозпроизводителя. «Мы потеряем для сбыта продукции Ростовскую и Курскую области, если с 2007 г. в рамках зоны свободной торговли СНГ будут сняты ограничения на импорт сахара из Украины», – предсказывает Сергей Бигачев, коммерческий директор группы компаний «Имтеп» (занимается сахарным трейдингом). Подобное уже произошло с белорусским сахаром. «Произведенный из местной свеклы товар гонится в Россию, ведь он облагается по минимальной ставке. А чтобы прокормить свое население, белорусы перерабатывают импортный сахарный тростник. В итоге продать российский сахар в [приграничные регионы] Брянск, Смоленск, Псков уже почти невозможно», – жалуется Бигачев.

Корбут называет такой импорт «вытесняющим» и понимает под ним в первую очередь продукцию, производство и экспорт которой «активно субсидируют» правительства западных стран. Вот с таким импортом государству и надо бороться, уверен он. Хотя часто появлению вытесняющего импорта способствуют как раз действия правительства, возмущается Бобылева: «Наши птицеводы до 1990 г. полностью обеспечивали россиян отечественным мясом птицы. На каждого жителя производилось по 12 кг мяса (4-е место в мире) и 320 шт. яиц (1-е место в мире). И только безграмотная политика Министерства экономического развития способствовала сокращению производства».

«В начале рыночных реформ – с 1990 до 1994 г. – вообще отсутствовала система мер по регулированию внутреннего рынка, – вспоминает Бобылева. – Только в 1994 г. была введена таможенная пошлина на мясо птицы в 15%. В дальнейшем ее увеличили до 25%». Типичный пример вытеснения отечественного производства, по мнению Корбута, это рис. «У нас в дореформенный период была создана мощная производственная база рисоводства. Вся страна могла бы быть обеспечена своим рисом. Но этого нет», – сетует он. Одной из причин стала гуманитарная помощь. После дефолта 1998 г. Запад решил помочь России продовольствием, в т. ч. рисом. За 1999/2000 зерновой год (начинается с 1 июля) в Россию импортировали 525 тыс. т риса (для сравнения: в 1998/99 – 218 тыс. т) при внутреннем потреблении 710 тыс. т. «В итоге спрос на отечественный рис упал, лишая отрасль перспектив развития», – говорит Корбут.

После истории с гуманитарной помощью началось «беззастенчивое занижение отдельными импортерами ввозной стоимости риса», говорит Корбут. По его словам, порой на российской таможне рис декларировали по цене в 1,5-2 раза ниже, чем на таможне страны-производители. «Тогда наш союз обратился к правительству с предложениями ужесточить таможенный режим, – продолжает Корбут. – Первоначально специфическая составляющая ввозной пошлины была установлена в 45 евро/т, а с 2005 г. – 70 евро/т. В результате принятых Федеральной таможенной службой мер ряд импортеров, ранее декларировавших ввозную стоимость в $80–100/т, сегодня заявляют ее уже по $200».

В чем причина

Кроме перечисленного выше, к основным причинам развития импорта Кочетков из «Финама» причисляет сложившуюся в советское время систему территориального распределения производства. «Так, хлопок всегда был продуктом среднеазиатских республик, сахарная свекла – Украины, картофель – Белоруссии. Российский АПК так и не смог перестроиться и стать самодостаточным по основным группам продуктов», – сожалеет эксперт. Однако добиться самодостаточности можно, если грамотно выстраивать бизнес и соблюдать технологии. «Считается, что в наших краях лук не выращивается, – приводит пример Виктор Голодников, директор оренбургской агрофирмы «Промышленная». – На луке в советское время специализировались Узбекистан, Таджикистан, Ставрополье. А я в прошлом году 20 т/га получил на площади порядка 40 га. Из обладминистрации приезжали, удивлялись. А секрет – в семенах, технологиях и технике».

Недостаточно эффективные технологии и устаревшая техника делают себестоимость российской продукции выше, чем у произведенной за рубежом, обращает внимание Кочетков. «Например, производительность немецких комбайнов значительно выше отечественных. При этом средств для быстрой модернизации у российских компаний попросту нет», – говорит он. «Со слов специалиста, с которым я лично общался, могу сказать, что качество свиного мяса в России выше, чем во Франции», – добавляет финансовый директор группы Sucden в России Глеб Тихомиров. Об этом ему рассказал в прошлом году «один из лучших поваров Франции», который посетил ряд российских скотобоен. «Основная проблема – в отсутствии технологий: неумении качественно разделывать туши, снимать шкуру, хранить мясо. Эти вопросы решаемы путем модернизации производства», – делает вывод Тихомиров.

Если бы все дело было в себестоимости, добиться конкурентоспособности российским аграриям было бы проще, считает директор Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. Но иностранные производители пользуются субсидиями и другими формами господдержки. «В технологически развитых российских хозяйствах себестоимость свиной полутуши может быть примерно 41–42 руб./кг, а оптовая цена на российском рынке – около 80 руб./кг, – подсчитывает Юшин. – У фермеров из ЕС себестоимость может оказаться выше, но и господдержка тоже высока [в отличие от нашей страны]». «Свинина [в ЕС] субсидируется не менее чем на 30%, а некоторые виды мяса, вроде беконного, – на все 50%, – поддерживает его Клюка. – Если бы не субсидии, я бы спокойно конкурировал с импортом».

Российских производителей подводит качество продукции. Кочетков приводит типичный пример, когда московские рестораны закупают овощи в Европе, но не изза нехватки российской продукции, а потому что качество и даже свежесть у импорта значительно выше. Причем если в премиальном сегменте российскую сельхозпродукцию встретить еще можно, да и то ее доля не превышает 30%, то в luxury ее уже не встретить, говорит Кочетков.

Отечественным производителям остаются менее выгодные низший и средний ценовые сегменты. «Рестораторы с удовольствием возьмут отечественное, – уверяет руководитель проекта ресторанного консалтинга агентства «Асессор» Андрей Петраков. – Мало того, можно найти российскую продукцию потрясающего качества. Но рестораторы выбирают импорт – просто потому, что можно гарантировать стабильность поставок и неизменность качества».

Чего боится производитель

Одна из самых неприятных тем для российских сельхозпроизводителей – возможное ослабление защитных мер. Так, в прошлом году канадские производители тримминга (мясные обрезки, сырье для производства колбас и сосисок) сильно напугали российских импортеров мяса. На переговорах по вступлению России в ВТО они попросили снять ограничения на ввоз в нашу страну их продукции. Знакомый с ходом переговоров чиновник Минэкономразвития говорит, что российские переговорщики ничего не обещали, рассчитывая подготовить ответ к сентябрю этого года. Однако ситуацию осложняет то, что свиных обрезков в достаточном для промпереработки количестве Россия сейчас не производит. Но исполнительный директор Ассоциации операторов российского рынка мяса птицы Антон Суриков опасается, что под видом тримминга в Россию пойдет контрабанда. «Но ведь не везут же сейчас под прикрытием неквотируемого шпика что-либо другое», – парирует Мамиконян из Мясного союза.

У птицеводов тоже свои заботы. Правительство поручило Минэкономразвития подписать соглашение с США о торговле некоторыми видами мяса птицы, говядины и свинины. «Соглашением предусмотрено начиная уже с 2005 г. увеличить поставки мяса птицы и птицепродукции по импорту с 1050 тыс. т до 1090,4 тыс. т, – написали птицеводы в письме Владимиру Путину 20 апреля этого года. – К сожалению, поставки импортного мяса птицы будут расти ежегодно и далее, а в 2009 г. его ввоз на 202 тыс. т превысит объем закупки 2005 г.!»

Увеличение квот на 40,4 тыс. т – цифра небольшая, уверена Бобылева из Росптицесоюза, однако принятое правительством решение имеет политическое значение. Сегодня квоты увеличат на 40 тыс. т, а завтра страны-эскпортеры «продавят» и планку в 400 тыс. т, опасается она. Все это может спугнуть инвесторов, решившихся вкладывать в птицеводство, считает Бобылева.

По многим направлениям сельхозпроизводства Россия может быть вполне конкурентноспособна, однако необходимы большие, чем сейчас, инвестиции, считают участники рынка. Но в отличие от сферы производства импорт продукции требует краткосрочного финансирования и является более простой операцией, говорит Тихомиров из Sucden. «Сравните сами: можно вкладываться в выращивание свекловичного сахара и получить его по себестоимости, условно говоря, $430/т. Но цикл производства составляет около семи месяцев, учитывая закупку семян, удобрений и подготовку почвы, – рассуждает он. – При этом существует риск неурожая».

Себестоимость сахара из импортного сырца – $515, срок инвестирования составляет 2,5 месяца от покупки до продажи, уточняет Тихомиров. Таким образом, с одними и теми же деньгами и за одно и то же время можно закупить и произвести из сырца примерно в 4,5 раза больше сахара, чем из свеклы, подытоживает он. «При отсутствии длинного финансирования, несмотря на выгодность свекловичного сахара, произвести его нет возможности», – уверен он.

В таких условиях помогают квоты на импорт, они просто заставляют развивать импортозамещающие производства, говорит Юшин из Национальной мясной ассоциации. «Рост отечетственного сельхозпроизводства может стать долгосрочным, если инвесторы уверены в непреклонности и последовательности госполитики в отношении импорта. Ведь инвестиции окупаются минимум несколько лет, а объем квот утверждается каждый год», – доказывает Юшин.

Проект соглашения с США, закрепляющий за американскими операторами основную часть поставок мяса птицы, и возможность выведения тримминга из-под квотирования (а это угроза контрабанды под видом обрезков крупных частей лопатки и окороков) можно интерпретировать как нежелание правительства придерживаться стабильной политики по импорту, говорит он. «Мы вложили деньги, а за нашей спиной о чем-то договорились – вот что скажут инвесторы, – предсказывает Юшин. – А ведь инвестиции в АПК пошли только тогда, когда частный капитал поверил, что государство осознало важность поддержки собственных производителей. Теперь инвесторы могут решить, что их обманули, и уйти из АПК».

Стабильность прав собственности – тоже немаловажная вещь, уверен Бигачев из «Имтепа». Большинство сахарных заводов было куплено «по тем или иным схемам», а «твердых прав» собственности на землю не существует, напоминает он. «Глядя на дело «ЮКОСа» и листая Земельный кодекс, владельцы активов задумываются: а стоит ли вкладывать деньги в их модернизацию и землю? не отберут ли их? И часто приходят в выводу, что риск слишком велик», – утверждает Бигачев.

Миллиарды на развитие

Мамиконян уверен, что при нынешней госполитике импорт отечественному производству не помеха. «Больше мешают внутренние проблемы: недостаток квалифицированного персонала, недостаточная активность инвесторов, опасение административных препятствий», – перечисляет он. Если политика государства не изменится, а экономическая ситуация в стране не подведет, то доля импорта во многих отраслях АПК уменьшится, уверены эксперты.

Примеры импортозамещения есть уже сейчас. По данным Росхлебинспеции, три четверти российского ячменя пивоваренных сортов непригодно для производства пива, в результате ячмень импортируют, рассказывает Корбут из Зернового союза. «Но сейчас «Красный Восток», «Балтика» и другие пивовары внедряют современные технологии, западную селекцию и сами обеспечивают себя ячменем», – говорит он.

До дефолта 1998 года АПК «Черкизовский» работал почти полностью на импортном сырье, вспоминает директор по связям с общественностью этой компании Дмитрий Зубков: «После кризиса мы начали развивать свою сырьевую базу, чтобы не зависеть от поставок из-за рубежа и квот. Сейчас импорт сократили до 10%. Докупаем то, что в России почти не производится, например шпик, и хотим полностью перейти на собственное сырье». «Это очень важная тенденция – бывший импортер становится эффективным собственником», – комментирует Кочетков из «Финама». Он убежден, что полное замещение импорта возможно только при значительных инвестициях в отечественный АПК – не менее $50–60 млрд. Эти деньги необходимы для обновления техники, модернизации инфраструктуры, повышения качества продукции, а также налаживания логистики. «При этом для восстановления АПК в качестве самодостаточной системы потребуется не менее трех-пяти лет», – заключает Кочетков.


игра по серым схемам

Особеннно досаждает аграриям серый импорт сельзопродукции. Фантазия импортеров кажется им безграничной. В прошлом году вместо замороженного и охлажденного мяса, импортеры увеличили поставки в Россию живых польских свиней. А замороженное мясо птицы посыпают приправами и ввозят как полуфа брикаты.

В апреле этого года руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт рассказал, что российские ветеринары с помощью белорусских и украинских коллег обнаружили, что через Белоруссию и Украину идет большой поток реэкспортного мяса из третьих стран. Выяснилось, что не заключали контрактов и не планируют поставлять в Россию мясо шесть украинских мясокомбинатов, Вознесенская продовольственная компания и компании «Колос», «Агросервис» и «Сарыньмясопром», указанные в контрактах российских импортеров. Данкверт оценил объем фиктивных контрактов в 70% легального импорта из Белоруссии и Украины. Было решено, что импортерам для работы с российскими компаниями нужно получать подтверждение украинских и белорусских ветеринаров, что мясо действительно есть у поставщиков и при этом не ввезено из третьих стран.

«Россельхознадзор закрыл всего лишь одну из многочисленных схем ввоза мяса из стран СНГ, и далеко не самую большую. В целом на объеме поставок мяса в Россию это не скажется», – резюмирует гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.