Бросок на Восток

В кладывать серьезные деньги в отечественное сельское хозяйство местные компании начали еще в 2000 г. Первопроходцами стали экс-совладелец Стойленского ГОКа Федор Клюка и основатель холдинга «Металлоинвест» Борис Иванишвили, создавшие в Белгородской обл. АПК «Стойленская Нива». В том же году действующие в интересах акционеров «Сибнефти» компании купили агрохолдинг «Омский бекон», а позже приобрели свинокомплекс «Ильиногорское» (Нижегородская обл.), десять птицефабрик и подмосковное сельхозпредприятие «Матвеевское». «Интеррос» вложил $100 млн в созданный им в октябре 2001 г. холдинг «Агрос». Бывший совладелец «Лис’С» и группы «Премьер СВ» Сергей Лисовский в 2002 г. начал в Подмосковье строительство вертикально-интегрированного комплекса «Моссельпром» по производству мяса бройлеров. В 2003 г. сельским хозяйством занялось калининградское сборочное предприятие «Автотор», а казанский производитель пива «Красный Восток» приобрел в Татарстане 100 тыс. га земли.

В 2004 г. совладельцы «Вимм-Билль-Данна» Давид Якобашвили и Гавриил Юшваев признали, что еще с середины 1990-х гг. формируют агрохолдинг на базе принадлежащих им молочных и зерновых хозяйств Подмосковья. По оценке аналитиков, партнеры оказались владельцами самого большого в России стада коров, а Якобашвили вошел в тройку крупнейших землевладельцев страны. В том же году о своих планах в сельском хозяйстве объявил строительный холдинг «Интеко» (создал группу «Интеко-АГРО»), контролируемый супругой мэра Москвы Еленой Батуриной.

Но сельскому хозяйству нужны гораздо большие деньги, чем те, что вложены сейчас. «Объем [одного лишь] российского рынка зерна по нашим прогнозам составляет примерно $6–8 млрд при том, что предприятия-зернопроизводители имеют сопоставимые по стоимости пассивы, - говорит Григорий Захаров, ведущий специалист инвестиционного холдинга «ФИНАМ». – Исходя из этого, можно говорить, что только зерновой рынок требует инвестиций до $10 млрд».

При этом долгосрочные финансовые вложения российских и зарубежных инвесторов в весь АПК, по данным Росстата, в 2003 г. составили лишь $150–200 млн. «В 2004 г. эта цифра минимум удвоилась, а в 2005 г. она может составить более $1 млрд, – продолжает Захаров. – Таким образом, можно оценить потребности российского АПК в инвестициях как очень высокие». По мнению директора департамента маркетинга Международной зерновой компании (МЗК, «дочка» международной Glencore) Николая Демьянова, только в технику надо инвестировать не менее $5 млрд. А директор компании «Агрико» Владимир Бовин уверен, что для нормального производства нужно вкладывать в среднем $400–450/га. В России эта цифра, по его подсчетам, не превышает $150/га.

Замдиректора компании «Доминант» Сергей Миронов добавляет, что из-за быстрой оборачиваемости средств село, уступая только нефтянке, наиболее привлекательно для инвесторов. Захаров из «ФИНАМа» оценивает отдачу от вложений в АПК как «весьма неплохую» – от 20% годовых и выше (возврат на вложенный капитал – ROE). Однако Бовин не совсем согласен с такими выкладками. «Агропроекты – дело долгое. Проект «Золотая нива» [дочернее предприятие «Агрико»] начался в 1999 г. Первые два года он работал в минус, – рассуждает Бовин. – Третий год – в «ноль», четвертый год принес [небольшую] прибыль, и только на пятый проект вышел на рентабельность 32%. Конечно, можно приводить в пример только последнюю цифру и доказывать, что сельское хозяйство архиприбыльно. Но если мы посмотрим динамику за все пять лет, то окажется, что все обстоит иначе».

В прошлом году дело сдвинулось сo мертвой точки: ряд мировых зерновых компаний, по выражению Демьянова из МЗК, «сделали конкретные шаги по увеличению своего присутствия в российском АПК». В 2005 г. их роль может увеличиться. «Приход к нам западных компаний-зернотрейдеров закономерен. Переизбыток мощностей по хранению и перевалке зерна, относительно низкие цены на них (типовой элеватор можно приобрести за $2–3 млн), а также географическое положение России, близкой к самому быстрорастущему потребителю пшеницы – Китаю, обуславливают почти идеальные условия для расположения центров международного зернотрейдинга именно у нас», – уверен Захаров из «ФИНАМа».

А Демьянов из МЗК поясняет, что в долгосрочной перспективе западные компании рассматривают российский рынок как стратегический. Пусть работать в России пока не так прибыльно, как в Украине, иностранцы считают необходимым «застолбить» здесь каждый свою долю рынка. Гендиректор компаний «Бондюэль РусТрейд» и «Бондюэль Кубань» (принадлежат французской Bonduelle) Филипп Коэн, соглашаясь с Демьяновым, уточняет: все эти прогнозы исполнятся, если экономическая ситуация в России останется стабильной.

Первым из крупных иностранных инвесторов стала Glencore с оборотом свыше $40 млрд. Прошлой весной эта компания создала Международную зерновую компанию, в которую переманила команду менеджеров из «Агроса» во главе с управляющим директором бизнес-блока «Зерно» Юрием Огневым. По его словам, Glencore готова потратить на покупку элеваторов и создание экспортной инфраструктуры до $100 млн. В январе этого года МЗК объявила о покупке Ростовского комбината хлебопродуктов. В феврале 2005 г. МЗК приобрела на аукционе Российского фонда федерального имущества (РФФИ) 51% акций Обоянского элеватора (Курская обл.) и купила у компании «Хлеб Кубани» 100% акций Тимашевского элеватора (Краснодарский край). По словам заместителя гендиректора МЗК Ауеса Шогенова, в 2005 г. планируется приобрести элеваторы в экспортоориентированных зерновых регионах. Предполагается покупка как отдельных активов, так и небольших элеваторных сетей.

По данным гендиректора Института аграрного маркетинга Елены Тюриной, в 2005 г. МЗК может завершить покупку элеваторов в Волгоградской обл. А как поясняет Демьянов, раньше Glencore закупала зерно у посредников, сейчас же компания встала в один ряд с российскими холдингами, напрямую работающими с производителями. Такая схема выгодна и компании, и хозяйствам, получившим возможность продавать зерно МЗК напрямую и дороже, чем посредникам.

Вслед за Glencore российскими элеваторами заинтересовалась французская группа Louis Dreyfus с годовой выручкой более $20 млрд. В августе 2004 г. входящая в нее компания Sungrain Holding создала с «Агросом» СП «Русская элеваторная компания» («РусЭлКо»). Французы передали туда два своих элеватора, «Агрос» – 10.

Одновременно на Россию обратил внимание крупнейший мировой производитель растительного масла и зерновой трейдер Bunge (США, оборот $22 млрд). Прошлым летом он за $10 млн приобрел зерновой терминал в Ростове-на-Дону и купил за $20 млн у аргентинской Molinos права на продажу в России и СНГ масла Ideal. Сами производители растительного масла, майонеза и маргарина ожидают в 2005 г. активных действий американских Bunge и Cargill (оборот последней - $60 млрд). Топ-менеджеры масложировых компаний уверены, что Bunge станет или уже стала акционером белгородской группы «ЭФКО», а Cargill летом 2004 г. провела переговоры о совместном ведении масложирового бизнеса с группой «РУСАГРО».

В «ЭФКО», «Русагро», Bunge и Cargill эту информацию не комментируют. Зато в ноябре о переговорах по продаже масложирового подразделения «крупным зарубежным компаниям» заявила группа «ОГО». А в 2004 г. Cargill начала производство на армавирском заводе «Бакар» подсолнечного масла «Санни Голд». В этом году из-за трудностей с переводом земли сельхозназначения в промышленную Cargill отказалась от постройки маслоэкстракционного завода (МЭЗ) в Воронежской обл. Теперь его будут строить в г. Ефремове Тульской обл., где уже действуют принадлежащие Cargill завод крахмалопродуктов и солодовня. В пресс-релизе компании говорится, что МЭЗ стоимостью $60 млн запустят к февралю 2006 г.

Еще один кандидат в российские агробизнесмены – аргентинская группа Nidera. Как говорит гендиректор «Виталмар Агро» (российская «дочка» Nidera) Дмитрий Филатов, его компания «изучает возможность» строительства в России элеваторов мощностью до 30 тыс. т.

Российским зерновым рынком заинтересовался и крупнейший мировой производитель макарон — итальянская Barilla (оборот $5,5 млрд). В конце года компания Produttori Sementi, которая выводит новые сорта злаков для Barilla, договорилась с администрацией Воронежской обл. о выращивании в регионе твердых сортов пшеницы. Представители Produttori Sementi и здесь действуют в интересах Barilla, намеренной импортировать российское зерно в Италию. Теперь логично ожидать прихода Barilla в Россию, рассуждает гендиректор компании «Алтан» Валерий Покорняк.

Осенью прошлого года Bonduelle запустил в Краснодарском крае первую очередь консервного завода, потратив на это 41 млн евро. Основной конкурент Bonduelle, французская группа CECAB (оборот 1,4 млрд евро), также ищет площадку на Кубани. Однако практически завершенная сделка по покупке консервного комбината «Крымский» осенью была расторгнута, но в администрации Краснодарского края обещают найти для CECAB другое производство.

По словам Демьянова из МЗК и ряда других экспертов, перспективными областями для иностранных инвестиций могут быть зерновой и масложировой комплексы. 2005–2006 гг. будут ознаменованы привлечением инвестиций в российские компании, в том числе с помощью IPO, считает гендиректор зерновой компании «Разгуляй» Алексей Иванов. Захаров из «ФИНАМа» не исключает любых форм работы иностранцев в России: от филиалов до постепенного вхождения в уже существующие зерновые активы через покупку пакетов акций. На месте иностранных игроков Захаров максимально бы использовал выгоды от создания СП.

Такое партнерство будет выгодно всем, соглашается директор «Русагро-Масло» Вячеслав Китайчик: наши холдинги получат доступ к новым технологиям и дешевым деньгам, а иностранцам пригодится опыт взаимодействия российских компаний с местными властями. «Наши юристы отсоветовали создавать СП, – признается Коэн из «Бондюэль». – Они предпочли застраховаться от возможных проблем при конфликте с партнерами и [мы по их рекомендации] основали российскую «дочку».

Местные игроки явно опасаются иностранных гигантов. «СЕСАВ и Bonduelle способны похоронить российских производителей консервированного горошка», - так в 2004 г. в интервью газете «Ведомости» говорил председатель совета директоров группы «Русское поле» (дистрибьютор овощных консервов) Тигран Телунц. А председатель правления консервного холдинга «ПомидорПром» Максим Протасов ожидает, что иностранцы «зачистят» рынок от «старых убыточных заводов». Иванов не исключает, что как только Россия сможет стабильно экспортировать 20–30 млн т зерна в год, сюда «хлынут транснациональные зерновые компании», которые «подомнут под себя российский рынок и помешают нашим игрокам консолидировать активы».

Приход западных игроков не приведет к переделу рынка, а сделает его более цивилизованным, настаивает гендиректор «Росхлебопродукта» (управляющая компания «Агроса») Дмитрий Маслов. «Российский рынок консервов огромен, места хватит всем, – поддерживает его Коэн из «Бондюэль». – А усиление конкуренции – благо. Это подтолкнет российские компании внедрять современные технологии, уменьшать себестоимость продукции, придумывать новые маркетинговые ходы».

России не стоит пугаться и примера Украины, где подавляющую часть рынка зернотрейдинга занимает зарубежный бизнес, считает директор украинского представительсва United Grain Group Константин Литвинский. Иностранцы пришли в Украину одновременно с началом формирования местных агрохолдингов, напоминает он. В России же, по словам Литвинского, холдинги уже сложились и вытеснить их с рынка будет трудно. Владимир Лапа, заместитель гендиректора Украинской зерновой ассоциации, тоже считает, что российским компаниям, работающим на внутренний рынок, нечего бояться. А вот экспортерам, добавляет он, пора готовиться к серьезной конкуренции.

Вообще приходу иностранцев мешает множество факторов. «Самое большое препятствие – административные и юридические вопросы, – говорит Коэн. – Для постройки завода нам потребовалось 46 согласований. Во Франции обошлись бы двумя. Невозможно гарантировать, что после покупки предприятия сделка не будет оспариваться. А законы и их применение – вообще две разные вещи в России». Иванов из «Разгуляя» уточняет, что иностранцы опасаются угрозы пересмотра итогов приватизации, налоговых рисков (особенно в связи с делом «ЮКОСа») и оспоримости сделок по процедуре банкротства. Трудность еще и в том, считает Бовин из «Агрико», что «предприятий, в которые можно инвестировать в России, раз-два и обчелся».

Юрий Рибейро из Бразильской ассоциации производителей и экспортеров мясной продукции (ABIPECS) сетует на непонятные правила игры. Поставки мяса из такой-то страны то неожиданно разрешаются, то вдруг запрещаются, хотя требования сертификатов поставщиками полностью выполняются, недоумевает он. «К тому же цены скачут, и предугадать рынок невозможно», – говорит Рибейро. Демьянов из МЗК рассказывает, что его компания заключает форвардные контракты почти на всех рынках, но не в России. «При нынешнем непрогнозируемом процессе [государственного] регулирования мы просто не можем ничего просчитать. И нам очень сложно построить стратегию даже в рамках одного сезона», – констатирует он.

«Мало внимания государство уделяет развитию инфраструктуры. В России всего один глубоководный порт Новороссийск, – приводит еще один пример Демьянов. - Из-за его монопольного положения у нас очень высокие тарифы на перевалку ($15–16/т, в то время как в Украине - $8–9/т). Поэтому российское зерно теряет свою конкурентоспособность по сравнению с украинским». А Коэн обращает внимание на частую нехватку железнодорожных вагонов в пик сезона.

Издержки иностранцев растут и из-за того, что они работают «вбелую», в то время как в России развит теневой сектор. По словам Бовина из «Агрико», 30–35% земли находится в теневом обороте. А Демьянов из МЗК говорит, что половина сделок на рынке зерна – «серые».

«Перечислять трудности работы в России можно долго, – резюмирует Коэн из «Бондюэль». - Но в основном речь идет о проблемах, которые испытывают все инвесторы в России: хоть местные, хоть иностранные». Отличие иностранцев от местных игроков только в том, что им труднее приспособиться к российским особенностям, считает гендиректор зерновой компании «Югтранзитсервис» Кирилл Подольский. Но такое незнание – временная трудность, которая к тому же успешно решается созданием СП, уверен Лапа из УЗА.

Еще одна проблема иностранцев в том, что они – иностранцы. «Некоторые российские предприятия видят в иностранном партнере только источник быстрого получения прибыли, – рассуждает Коэн. - Российские сельхозпредприятия используют иностранную технику в большей степени для получения собственной прибыли, нежели для осуществлении общего с иностранцами проекта». «Менталитет «свой – чужой» играет большую роль везде: и у крестьян, и у игроков продовольственного рынка», – вторит ему Захаров из «ФИНАМа». Он сомневается, что иностранцам позволят полностью занять рынок в ряде отраслей, например в зернопереработке: «Хлебный вопрос» в России – это не только проблема частного бизнеса, но и часть госполитики [продовольственной безопасности]», – поясняет Захаров.

Однако кому уж точно не следует бояться прихода иностранцев, так это сельхозпроизводителям. «[Непосредственно] сельским хозяйством в России будут заниматься разве что фермеры», – считает Подольский. «Организовывать свои хозяйства – дело дорогое, хлопотное и долгое. Трудности начинаются уже с попытки купить или арендовать землю», – напоминает Бовин из «Агрико». Лапа из УЗА приводит в пример Украину, где, несмотря на доминирование иностранных зернотрейдеров, в земледелии все же преобладают местные компании. А Коэн рассказывает, что Россия – единственная страна, где «Бондюэль» сам выращивает кукурузу и горошек, но лишь потому, что нет альтернативы. «Мы просто не нашли хозяйства, которые могли бы поставлять нам достаточное количество продукции нужного качества», – замечает Коэн.

Агрохозяйствам нужно ждать инвестиций. «Построив [перерабатывающий] завод, иностранцы постараются гарантировать ему поставки из близлежащих хозяйств, например финансируя их в обмен на обязательства поставлять сырье», - предполагает Бовин из «Агрико». «Мировой опыт показывает, что в новой стране транснациональные компании сначала занимаются исключительно торговлей, потом приобретаются порты, элеваторы. Впоследствии возможен и приход [иностранцев] в сельское хозяйство», – говорит Демьянов из МЗК.