УХОДЯЩАЯ НАТУРА

Натуроплата – это наследие постсоветских времен, когда в стране господствовали бартерные схемы. Руководители предприятий уходили от денежных отношений с трудовыми коллективами, доводя расчеты продукцией до 100% номинальной зарплаты, говорит Виталий Цандо, член совета директоров «Продимекс-Холдинга». А президент группы «Русские фермы» Андрей Даниленко объясняет распространение натуральной оплаты обесцениванием национальной валюты. «Инфляционный процесс, который продолжался до 1998–1999 гг., заставил многих ориентироваться на натуроплату. Для людей товар казался надежнее рубля: в зерне или картофеле они были более уверены, чем в деньгах», – объясняет он.

Сейчас натуральная оплата труда, по наблюдениям экс-председателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике Ивана Старикова, широко применяется в поселениях, находящихся далеко от городов. По его мнению, использование натуроплаты зависит и от прибыльности хозяйства: «Если в сельхозпредприятии эффективность конвертации кормов в мясо выше, чем на частных подворьях, то оно предпочитает выплачивать зарплату деньгами. А если хозяйство слабое и конвертация ниже, чем у подворий, то распространена практика натуральной оплаты».

По данным Всероссийского института аграрных проблем и информатики (ВИАПИ), рост процента натуроплаты напрямую связан с задолженностью по выплате зарплаты и с общим финансовым состоянием агрокомпаний. «Часто натуроплата оформляется по такой схеме: начисление зарплаты в денежной форме – ее выдача – продажа своим работникам произведенной продукции. Таким образом, вместо «живых» денег они получают часть оклада в натуральном виде. Однако в бухгалтерской отчетности предприятия это выглядит иначе: показатели натуроплаты там обычно занижены», – говорит эксперт ВИАПИ Елена Гатаулина. Она рассказывает, что в регионах с высоким уровнем долга работодателей перед сотрудниками, как правило, высока и доля натуроплаты. Сейчас этот вид расчетов наиболее распространен в Южном федеральном округе, то есть в благоприятной для сельского хозяйства зоне, а наименее – в промышленных Центральном и Северо-Западном федеральных округах. Чаще всего натуроплата используется в регионах, где распространен семейный тип ведения сельского хозяйства. Это в основном кавказские республики: там, по данным ВИАПИ, доля продукции в начисленной зарплате составляет 15–27%, а в Тыве – 30%. Причем предприятия с высоким процентом натуроплаты нарушают законодательство: по принятому в 2001 г. Трудовому кодексу доля оплаты труда в неденежной форме не может превышать 20% от общей суммы заработка.

Бизнес есть бизнес

Эффективные сельхозпредприятия еще в конце 1990-х гг. отказались от выплаты зарплат продукцией. «Мы стараемся уйти от подобных видов оплаты труда, – говорит председатель совета директоров холдинга «ПомидорПром» Максим Протасов. – Нельзя смешивать выплату зарплаты с продажей продукции, а тем более навязывать людям вместо денег кабачки или томаты». Однако сотрудникам принадлежащего холдингу агропредприятия и консервных заводов разрешено приобретать продукцию «ПомидорПрома» со значительной скидкой.

Не использует натуроплату и Сергей Лисовский, председатель совета директоров АПК «Моссельпром». «Бизнес есть бизнес. На мой взгляд, натуроплату используют [вынужденно] из-за бедности», – говорит он. По словам Лисовского, каждый работник «Моссельпрома» может купить продукцию своего предприятия практически по себестоимости.

Директор холдинга «Агрико» Владимир Бовин аргументирует отказ от натуроплаты тем, что это «обман крестьян, неучтенка». Он считает, что размер натуроплаты трудно рассчитать справедливо и так, чтобы каждый работник остался доволен. «Это слишком трудоемкий процесс – необходимо все взвешивать, делить. К тому же качество натуроплаты не может быть стабильным. Одному работнику может понравиться зерно, а другой обратится с жалобой», – рассуждает Бовин. Он пришел к выводу, что выдавать зарплату деньгами проще, в том числе с точки зрения бухгалтерского учета, и начисляет ее крестьянам на карточные счета.Любовь Воронина, руководитель тамбовского крестьянского хозяйства «Спутник», отмечает, что ее работникам выгодно получать натуроплату, чтобы кормить скот, не покупая зерно на стороне по высокой цене. Раз в год, после уборки урожая, они получают зерном 10–15% годового заработка. «Обычно мы рассчитываем количество зерна исходя из цены, которая примерно на 15% выше его себестоимости, но не выше рыночной. Иногда получается, что работники за счет натуроплаты экономят 40–50% средств», – говорит Воронина.

Однако эта закономерность распространяется не на все предприятия. Например, сотрудники птицефабрик обычно не содержат птицу на своих подворьях, поскольку это запрещено правилами санитарной безопасности. «Среди работников нашего предприятия нет тех, кто держит на своих подворьях птицу, – говорит Лисовский. – В контракте о приеме на работу даже есть пункт, который это запрещает. Более того, у нас служба безопасности периодически ездит [по личным хозяйствам сотрудников] с проверками, и если такие случаи обнаруживаются, то мгновенно следует увольнение».

Сокращение числа частных подворий участники рынка называют одной из главных причин незаинтересованности в натуроплате самих работников. «Все, кто работает на наших предприятиях, активно задействованы в производстве, и оплата у них достаточно высокая. Так что тратить время на личное подворье им невыгодно, а все необходимое они могут купить, – говорит Андрей Даниленко из «Русских ферм». – Есть смысл брать зерно, если в хозяйстве держат скотину, или семена, если есть огород. А наши сотрудники все больше понимают, что лучше развести у себя цветы, чем выращивать картофель».

Дань традиции

Однако некоторые хозяйства, в том числе успешные, сохраняют натуральную оплату труда. По словам Гатаулиной из ВИАПИ, один из мотивов такого решения – борьба с воровством. На яичной птицефабрике «Сеймовская» (Нижегородская обл.) в 1990-е гг. кражи продукции были частым явлением, пока руководство не решило официально выдавать ее сотрудникам как часть зарплаты. «За счет натуроплаты мы с 1992 г. заметно сократили число случаев воровства. Сейчас человек уже не понесет с работы домой яйца, ведь он и так получает их бесплатно», – объясняет гендиректор «Сеймовской» Артур Холдоенко.

Воронина не согласна с таким подходом: «Если человек привык воровать, то ему сколько ни дай, он все равно будет воровать». А Цандо из «Продимекса» уверяет, что натуроплата является прикрытием для «несунов» и нарушителей финансовой дисциплины. «Зарплатная ведомость – это официальный документ с суммами выплат, фамилиями и подписями работников, получивших деньги. Рубль остается рублем в любое время года, а у натуроплаты слишком много субъективных показателей: вес, качество, время выдачи и т. д.», – добавляет Цандо.

Другой мотив использования натуроплаты, по мнению Гатаулиной, – попытка использовать ее как компенсацию низкой зарплаты в сельском хозяйстве. Натуроплата, также как продажа работникам продукции по себестоимости и льготное питание, – это своеобразный соцпакет, поясняет она.

В группе компаний «Русские фермы», как и во многих других агрокомпаниях, льготная продажа сотрудникам своей продукции – скорее дань традиции, чем экономическая необходимость. Как говорит Даниленко, крестьяне настолько привыкли к натуроплате, что иногда просят выдать им часть зарплаты не деньгами, а зерном. «Эту часть зарплаты мы все равно оформляем в деньгах, а они берут зерно из расчета «себестоимость плюс 10%», – поясняет глава «Русских ферм». – Однако эти случаи редки: работников, готовых получать натуроплату, в наших хозяйствах не больше 10%».

Схожего мнения придерживается и Александр Рудаков, финансовый директор агрохолдинга «АльПари». В его компании натуральная оплата распространена только в колхозах, а на птицефабриках она никогда не применялась. Руководство холдинга не приветствует ее, но таковы «исторические традиции», констатирует Рудаков: «Существенных положительных результатов от натуроплаты мы не видим, но пока применяем ее, ведь традиции в сельском хозяйстве очень живучи». По его словам, «Аль-Пари» ввел натуроплату в 1990-е гг. «как способ хоть какой-то защиты работников в ситуации хронического безденежья и невыплаты зарплат». Сейчас ситуация изменилась, но люди уже привыкли к ведению личных хозяйств и не готовы отказываться от продукции своих предприятий. «Из-за дефицита нормальных кадров в хозяйствах мы очень аккуратно подходим к вопросу искоренения натуроплаты: содействуем ее постепенному сокращению вместе с числом скота в личных подворьях, одновременно увеличивая зарплаты», – говорит Рудаков.

От премии до аренды

В прошлом году Успенский агропромсоюз (входит в компанию «Сюкден») выдал работникам около 3 тыс. т фуражного зерна, 600 т подсолнечника и 620 т сахара. Как рассказал «Агробизнесу» гендиректор агропромсоюза Евгений Тулянов, три года назад предприятие отказалось от натуроплаты, оставив ее только как премиальные. Сейчас они составляют 7–9% от урожая и распределяются между работниками в зависимости от коэффициента трудового участия. Если человек пашет – у него один коэффициент, если ремонтирует технику, то другой. «Натуроплата мотивирует человека добиваться высокой урожайности, потому что он знает, что получит хорошую премию», – считает Тулянов. Те, кто работают в поле, всегда получают больше остальных, а сотрудников, не соблюдающих трудовую дисциплину или замеченных в пьянстве, лишают премий.

На птицефабрике «Сеймовская» натуральной оплате придают еще большее значение. Каждый месяц там не только выдают работникам часть произведенной продукции (60 яиц и 3 кг куриного фарша на человека), но и предоставляют возможность бесплатно отовариться в фирменном магазине на 300 руб. На эту сумму можно взять не только продукцию своего предприятия, но и любую другую, кроме табака и алкоголя. Отказаться от продукции и получить 300 руб. деньгами руководство птицефабрики не разрешает. Вместе с тем объем натуроплаты на «Сеймовской» не привязан к размеру зарплаты. «Единственный недостаток этого порядка: когда на предприятии работает целый семейный клан – мама, папа и дети, они все вместе получают столько продуктов, что даже за месяц не успевают их съесть, – улыбается Холдоенко. – В таких случаях можно в магазине обменять продукты [на другие] – кто как договорится».

Холдоенко говорит, что работники довольны натуральными доплатами. «В 2004 г. одно из наших дочерних предприятий не выполнило план по рентабельности, – приводит он пример. – Мы предложили ему кредит, чтобы выдать минимальную зарплату, по 800 руб. каждому, лишив сотрудников ее натуральной части. Так они попросили вычесть из 800 руб. необходимую сумму, чтобы получать эту часть натурой». Кроме невыполнения плана, права на натуральный бонус лишают только за административные взыскания: за опоздание на работу – на месяц, за прогул или пьянство на работе – на год.

Рудаков тоже рассказывает о дисциплинирующей роли натуроплаты. В «Аль-Пари» специально созданные в колхозах комиссии (председатель, несколько главных специалистов, членов правления и представитель профсоюза) имеют право наказывать нарушителей трудовой дисциплины полным или частичным лишением натуроплаты. «Этот механизм чрезвычайно эффективен. Поэтому, возможно, мы и дальше сохраним натуроплату [хотя это не соответствует корпоративной политике]», – не исключает Рудаков.

В отличие от натуральной части окладов выдавать крестьянам сельхозпродукцию как арендную плату за земельные доли агрокомпаниям придется еще долго. Например, у «Агрико» 70% пайщиков – пенсионеры. Все они держат скотину и привыкли, что раз в год, сразу после сбора урожая, им привозят продукцию, а не деньги. Однако, когда пенсионер передает свой пай детям или внукам, наследники уже предпочитают деньги, замечает Бовин.

В «Продимексе» за паи тоже всегда платили «натурой». Как и в «Агрико», желающих получить арендную плату деньгами в этом холдинге тоже почти нет. «Дело в том, что с пайщиками заключены долгосрочные договоры – на 10–15 лет, и людям сложно представить, какой будет цена на зерно в 2015 г. Поэтому им легче опираться на натуральные эквиваленты. Например, в Центральном Черноземье можно получить от 300 кг до тонны зерна в год за один пай», – объясняет Виталий Цандо.

справка
По данным годового отчета федерального Минсельхоза, в 2004 г. натуральная оплата труда составила 5,1% общей суммы начисленной в АПК заработной платы. Для сравнения: в 2001 г. этот показатель был вдвое выше – 9,9%.