СИБИРСКАЯ ПОРОДА

«Мне часто приходится слышать: мол, неужели вы один такой умный? Умных много, но, чтобы так управлять хозяйством, надо быть не просто умным, а больным человеком, как я», – говорит Юрий Бугаков. Даже в единственный выходной, воскресенье, директор может высидеть дома разве что до обеда. «Потом уже жена говорит мне: «Так и быть, иди на работу». Я понимаю, что это плохо, но по-другому не могу», – разводит руками Бугаков.

В 1971 г., в 33 года, он стал председателем колхоза «Большевик». «Многие были категорически против. Меня поддерживали только сотрудники колхоза и бывший председатель, – вспоминает Бугаков. – Я понял, что, если быстро не покажу результатов, мне здесь не усидеть. Главная моя задача – постоянно внедрять что-то».

Бугаков делился своим опытом с руководителями других хозяйств, но никто догнать «Ирмень» так и не смог. «Он ушел вперед на 10 лет, когда организовал собственную переработку и сбыт», – считает Галина Коршучанова из НИИ экономики сельского хозяйства Сибирского отделения РАН. Она рассказывает, как в начале 1990-х гг. одно хозяйство тоже собиралось организовать свою сбытовую сеть. «Они действительно открыли несколько частных магазинов, но прибыль председатель оставлял у себя. И хозяйство становилось все беднее и беднее», – говорит Коршучанова.

Академик Россельхозакадемии и экс-директор Сибирского НИИ и проектно-технологического института животноводства (СибНИИПТИЖ) Виктор Гуга уверен, что если бы не Бугаков, то не получилось бы вывести ирменскую породу коров. Сейчас ее продуктивность соответствует мировому уровню. «Таких результатов добиваются в Северной Америке. Но ведь «Ирмень» в совершенно других климатических условиях – это же Сибирь!» – восклицает академик.

В 1980-х гг. сотрудники СибНИИПТИЖ предложили специалистам «Ирмени» скрестить местный чернопестрый скот с родственной голштинской породой. Ученые хотели взять лучшее от обеих пород: высокий генетический потенциал молочной продуктивности голштинов и приспособленность черно-пестрых животных к сибирскому климату. Местные власти резко критиковали эту инициативу, опасаясь, что она навредит престижу черно-пестрой породы. «Зачем же ее сохранять, если она малопродуктивна?» – возражал на это Бугаков. За 20 лет животноводам удалось вывести принципиально новую породу, получившую название «ирменская». В среднем ирменские коровы дают 7,5 тыс. кг молока в год, лучшие – более 13 тыс. кг. Все животные хозяйства относятся к классу элита-рекорд. Но Бугаков не намерен останавливаться на этом. «Потенциал нашей породы – 9,5–10 тыс. кг молока в год в среднем по стаду», – уверяет он.

Поголовье КРС в хозяйстве – более 7 тыс. голов, в том числе дойное – 2,4 тыс. голов (данные за 2003 г.). В 2002 г. хозяйство производило чуть более 17 тыс. т молока. Для сравнения, в 1980-х гг. средний надой составлял 3,9 кг в год, а при благоприятных условиях – 4 тыс. кг.

В 1998 г. Бугаков ездил в США, где посетил фермерские хозяйства Калифорнии, Мичигана и Висконсина, изучил современные технологии. После этого он решил использовать в «Ирмени» холодный метод выращивания молодняка КРС. «Мы построили облегченные помещения, где вместо стен натянули пленку. Температура зимой там поддерживается на уровне +5 °С, и телята закаляются, – рассказывает главный зоотехник племзавода Андрей Лавров. – Вообще в Сибири принято содержать телят в капитальных утепленных помещениях, а у нас отопления нет. Зимой в Сибири средняя температура -15–20 °С – калориферы не включаются, так как помещения сохраняют нужную температуру за счет биологического тепла. Электрокалориферы с термодатчиками включаем только во время крепких морозов».

Каждому животному отведены три индивидуальных ведерка с кормом, благодаря чему падеж телочек и бычков сведен почти к нулю. «Раньше из 200 голов погибали шесть-семь телят. Теперь отход телят минимальный. Мы проводим профилактику, используем травяные и сенные отвары, лекарственные травы», – перечисляет Лавров. По его подсчетам, профилактика обходится втрое дешевле лечения животных. Такая технология позволяет снизить затраты на выращивание молодняка в пять раз, в том числе за счет экономии на отоплении.

В 2001 г. в «Ирмени» стали использовать на корм скоту силос кукурузы и бобов. Они занимают в рационе животных 30%. Кормовые культуры возделываются и перерабатываются в хозяйстве, здесь же готовят все корма (кроме некоторых витаминных и минеральных добавок). Собственный кормоцех построили в 1980-х гг., а в 2003 г. возвели дополнительное помещение для непрерывного производства кормов.

В 2001 г. ученые институтов земледелия, растениеводства и кормов Сибирского отделения РАСХН вместе с работниками племзавода усовершенствовали систему земледелия, повысили плодородие почвы и внедрили новые сорта зерновых. Хозяйство получило по 40 ц зерна с каждого из 8963 га. В конце 1950-х гг., когда создавался колхоз «Большевик», урожай зерновых не превышал 9 ц/га, а с 1959 по 1965 г. вообще получали по 2–3 ц/га. В середине 1980-х гг. урожаи выросли до 30 ц/га, а в 1992 г. на 9 тыс. га был получен рекордный по сибирским меркам урожай – 46 ц/га.

Урожайность пшеницы на опытном поле «Ирмени» в 2001 г. превысила 62 ц/га. В 2003 г. получили 33 ц/га, тогда как средняя урожайность в хозяйствахНовосибирской обл. редко превышает 16 ц/га. По словам Бугакова, добиться результата в 60 ц/га можно на всех ирменских землях, но из-за высоких затрат на минеральные удобрения и роста тарифов на электроэнергию делать это пока невыгодно. «Минеральные удобрения в 2002 г. стоили 1500 руб./т, в 2003 г. – уже 3000 руб./т», – объясняет Бугаков.

Что должна знать доярка

Бугаков отказался от традиционной схемы, когда большинство занятых в растениеводстве работников нанимал колхоз. Вместо этого он создал «арендные коллективы», предложив крестьянам объединиться по четыре-пять человек и работать с племзаводом по договору. Хозяйство отдает коллективам в аренду землю, технику, снабжает их топливом, семенами, удобрениями и всем необходимым для выращивания зерна и кормов. В конце страды «Ирмень» покупает у крестьян урожай, вычитая из его цены расходы на выращивание. Так коллективы рассчитываются с хозяйством, а разница остается у них. Доходы крестьян зависят от них самих, объясняет директор. Он считает, что такая схема работы даже выгоднее фермерства: фермер должен сам содержать технику, покупать запчасти, топливо, семена, а денег ему взять часто неоткуда. «Нашему крестьянину думать об этом не надо», – радуется Бугаков. Два года назад ирменские механизаторы зарабатывали в среднем по 10 тыс. руб. в месяц, а максимальная зарплата составляла 18 тыс. руб. Доярки зарабатывали по 5–8 тыс. руб.

Всего в хозяйстве трудится более 40 доярок. Каждая отвечает за 65–70 коров и должна знать всех по кличке, учитывать особенности каждого животного. Раз в неделю, по пятницам, ведущие специалисты «Ирмени» проводят с доярками теоретические и практические занятия. Им читают краткий курс зооветеринарии: кормление, разведение, содержание скота, профилактика и лечение болезней и т. д. Ежегодно проводится аттестация персонала, по итогам которой сотрудникам присваивается соответствующий класс.

Чем больше продукции при минимальных затратах получает доярка, тем больше она зарабатывает. «Как используются корма, материальные средства, как следят за здоровьем поголовья – от всего этого зависят объемы надоя и, следовательно, заработок доярок», – объясняет Лавров кадровую политику племзавода. Например, хозрасчет позволяет экономить корм. На литр молока в «Ирмени» тратят 0,87 ед. кормов, тогда как плановый показатель – 1,2 ед. на литр.

«К нам постоянно просятся на работу. Но мы не можем взять даже своих детей, все занято. Люди с высшим техническим и агрономическим образованием работают на рядовых должностях», – говорит Бугаков. Привлекательность работы в «Ирмени» легко объяснима: средняя зарплата в 2003 г. составляла 5 тыс. руб. в месяц. Это при том, что в большинстве новосибирских хозяйств платили до 2,3 тыс. руб. в месяц.

Сотрудники, проработавшие в хозяйстве более пяти лет, имеют право получить жилье в рассрочку до семи лет и рассчитываются за него постепенно, «при этом мы не берем никаких процентов», замечает Бугаков. По его словам, «Ирмень» продает сотрудникам дома по себестоимости. «Если только инфляция составляет 12% в год, представьте себе, какая это сумасшедшая льгота!» – восклицает директор. Однако пять лет работы – не единственное условие, главное, чтобы все это время человек трудился «честно и добросовестно», добавляет Бугаков.

В агрогородке, где двухэтажные здания, полногабаритные квартиры с горячей водой, газом и канализацией, живут 80% сотрудников «Ирмени». «У нас, когда механизатор приходит домой после рабочего дня и вдруг обнаруживает, что нет горячей воды, – [для него] это уже катастрофа», – смеется Бугаков. Он уверен, что социальная политика напрямую влияет на эффективность хозяйства. «Если человек идет на работу и думает, с кем оставить детей, не замерзнут ли они, где купить дрова, – разве он сможет работать с полной отдачей?» – говорит директор.

Фирма будет торговать

В 1991 г. Бугаков пошел на риск – понизил работникам зарплату, а сэкономленные средства решил направить на строительство молокоперерабатывающего цеха. Еще 162 млн руб. Бугаков тогда же занял у администрации области, вернув их через два месяца. «Просто я понял, что без собственной переработки нам не выжить. Комбинаты принимали молоко и мясо за мизерную цену, а то и вовсе не могли рассчитаться», – вспоминает директор. Среди персонала начались волнения. Бугаков переживал, но стоял на своем, обещая за год «вернуть все до копейки». На полученные деньги племзавод закупил две линии по розливу молока шведской фирмы Tetrapak. Дела сразу пошли в гору. «Просто я стал [перерабатывать и] продавать продукцию втри раза дороже, чем раньше», – объясняет Бугаков. Среди перерабатывающих предприятий «Ирмени» цех по переработке молока и сейчас дает наибольшую прибыль.

В 1993 г. хозяйство построило убойный и мясоперерабатывающий цеха. Колбасный цех «Ирмени» производит 40 сортов мясных полуфабрикатов. Небольшой доход хозяйству приносит и собственная пекарня, в ее ассортименте – 30 видов изделий.

Наладив переработку мяса и молока, в «Ирмени» задумались и о переработке зерна. Однако, произведя все расчеты, убедились, что строить мельницу и продавать муку будет невыгодно. Тогда Бугаков решил сделать ставку на качество. Теперь племзавод продает мелькомбинатам откалиброванную пшеницу по 15–17 тыс. т в год и по цене, вдвое превышающей среднюю стоимость зерна на местном рынке. В «Ирмени» планируют заняться еще и семеноводством. «Когда-то мы и телок забивали на мясо, а теперь торгуем ими как племенными животными», – добавляет Бугаков. В 2003 г. хозяйство продало 300 телок и 100 бычков ирменской породы.

В планах «Ирмени» – продолжить строительство сети фирменных магазинов. У хозяйства уже есть магазины, годовой товарооборот которых два года назад превышал 76 млн руб., а продукцию хозяйства можно было приобрести в 54 розничных точках Новосибирска.