Сам себе Госкомстат

Статистика не только помогает агропроизводителям эффективнее вести бизнес, но и защищает их от конкуренции с иностранцами. В сентябре 2005 г. российские власти остановили ввоз на территорию страны мясной продукции, следующей транзитом через Клайпедский морской порт. Сопоставив статистические данные по импорту и экспорту, чиновники выяснили, что мясо, идущее из Литвы в Казахстан и Узбекистан, до этих стран не доходит и потребляется в России. А в апреле этого года статистика помогла российским ветеринарам обнаружить большой поток реэкспортного мяса из третьих стран, идущий из Белоруссии и Украины.

В прошлом зерновом году многие компании создавали запасы зерна в надежде на рост цен, вспоминает директор по маркетингу Международной зерновой компании (МЗК, российская «дочка» корпорации Glencore) Николай Демьянов. Но цены, стартовавшие с 4 руб./кг за пшеницу третьего класса, к концу сезона упали до 2,7 руб./кг. «Мы могли потерять 1,3 руб. на каждом килограмме, не считая затрат на хранение, – говорит Демьянов. – Однако заранее спрогнозировали, что цены будут снижаться. Помогла разная информация, включая статистику по уборке и запасам зерновых». Чтобы грамотно строить планы хотя бы на среднесрочную перспективу, необходимо обладать высоким уровнем компетенции, а также иметь развитую систему информационного обеспечения, уверена гендиректор «Росптицесоюза» Галина Бобылева. Но несмотря на успехи статистиков, в России все равно ощущается информационный голод, сетует она. МЗК пришлось принимать многие решения интуитивно, соглашается Демьянов.

Главным поставщиком статистической информации является государство. Компании пользуются данными профильных ведомств, таких как ФТС, Минсельхоз, Минтранс. Однако на первом месте у аграриев информация Росстата. «Эта организация неплохо справляется со своими обязанностями, особенно если учитывать сложное положение Росстата с финансированием и кадрами», – говорит сотрудник международного отдела NASS (Национальная служба сельхозстатистики США) Майкл Стайнер.

И все же у участников рынка много пожеланий по улучшению госстатистики. «У нас к статистике четыре требования: полнота, оперативность, достоверность и доступность», – перечисляет аналитик группы «ОГО» Рудольф Булавин. «По правилам «хорошего тона» для инвесторов мы должны обрисовать инвестиционную среду в регионе, где реализуем совместный проект», – рассказывает руководитель департамента стратегического развития Сибирского аграрного холдинга (САХО) Анна Пирожкова. Но после введения новых статистических кодов стало невозможно получить по отдельной территории такую же подробную статистику, как в целом по России, сетует она.

В сентябре, когда руководство САХО ездило в Китай на встречу с местными инвесторами, для холдинга стало настоящей проблемой подготовить статистические выдержки к докладу. Обрывки информации пришлось собирать везде, где только можно. В результате часть нужных данных по Сибирскому федеральному округу не нашли. Получать статистику, разбитую по регионам, хотела бы и Бобылева из «Росптицесоюза».

Из поля зрения статистиков выпадают не только регионы, но и целые отрасли АПК и сельскохозяйственные культуры. Вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут сожалеет, что не ведется статистика по ячменю. «Показатели урожая ячменя становятся известны только к середине декабря каждого года. Оперативных же данных по его уборке просто нет», – поясняет Булавин из «ОГО». А ведь ячмень составляет солидную часть урожая зерновых, напоминает Корбут. В этом году будет собрано порядка 80 млн т, из них ячменя – около 16 млн т, прогнозирует он. Ячмень является важной экспортной культурой: только Саудовская Аравия ввозит от 5 до 7 млн т в год, добавляет Корбут. Директор костромского тепличного комбината «Высоковский» Алексей Ситников не может найти данных по продукции защищенного грунта, хотя такая информация в Росстате есть: каждое тепличное хозяйство регулярно сдает этой службе свою отчетность. Причем Минсельхоз Московской области такие сведения хозяйствам предоставляет, а вот у Росстата их не найти, удивляется Ситников.

Много нареканий вызывает оперативность публикации данных. Справочник Росстата по России за 2004 г. будет готов только к концу 2005 г., возмущается Пирожкова из САХО. «Конечно, к тому времени упомянутые в нем цифры будут представлять большой интерес для историков», – иронизирует она. А Булавин из «ОГО» удивляется, почему сведения по запасам зерна официально публикуются только два раза в год, а не ежеквартально, как в США.

Нехватка информации порождает данные, корректность которых может вызывать сомнения. «В СМИ время от времени появляются сообщения: «По данным компании Х, запасы зерна на такое-то число составляют столько-то», – приводит пример Булавин. – Можно подумать, что компания Х сама лазила по чужим амбарам и считала запасы». Доступность статистики должна быть одинаковой для всех: она может быть бесплатной и в свободном доступе или продаваться всем, кто ею интересуется, по одинаковой цене, считает Булавин.

Оперативная публикация данных о ходе сева и размере площадей, занятых сельскохозяйственными культурами, позволит избежать кризисов, вроде перепроизводства зерна в 2002 г., или смягчить их последствия, уверена руководитель аналитического центра «Агропродовольственная экономика» Евгения Серова. «Если я [как сельхозпроизводитель] вижу, что вся страна сеет одну какую-то культуру, то посею другую, – говорит она. – Но для этого оперативная информация должна висеть в открытом доступе на сайте Минсельхоза, еженедельно обновляясь».

Сельхозпроизводителям недостаточно статистики, обнародованной «задним числом». Они хотят иметь информацию, позволяющую строить прогнозы на ближайшее будущее. «Этим летом производство яиц выросло на 850 млн штук. Результат не замедлил сказаться: если сезонное снижение цен на яйцо в предыдущем году было 20%, то в текущем – уже 30%, – приводит пример Бобылева. – Значит, производители получат меньше прибыли, снизят темпы внедрения современных технологий. Если заранее знать о планах предприятий, можно как минимум предупредить аграриев о возможных перепадах цен».


Выход из этой ситуации только один – детально отразить в законодательстве обязанности чиновников по предоставлению статистики, считает Серова. «Мы сделаем все возможное, чтобы в федеральном законе «О развитии сельского хозяйства до 2010 года» было четко определено, когда и какие данные должны предоставлять чиновники, – уверяет она. – Например, в США вид сайта Минсельхоза прописан в законе. А у нас [при написании закона о сельском хозяйстве] решили отделаться туманной формулировкой об обязанности государства оперативно предоставлять статистику. Вот чиновники сами себе потом и напишут инструкции: мол, «оперативно» – это значит выдавать раз в год средние цифры по всей России».

Не дожидаясь, пока ситуацию со статистикой исправят на федеральном уровне, регионы сами проявляют инициативу. В 1996 г. возникла Нижегородская консультационная служба (НКС), созданная британским фондом «Ноу-Хау» совместно с обладминистрацией. «Мы занимались сбором и распространением статистики по области, – рассказывает руководитель НКС Мамед Мамедов. – Но два года назад британцы перестали оказывать нам техническую и финансовую поддержку. Сейчас финансируемся государством по остаточному принципу, средств не хватает. Три районных подразделения из шести пришлось закрыть. В итоге мы решили, что при сегодняшнем уровне развития сельского хозяйства лучше сосредоточить ресурсы на консультировании и обучении аграриев. Это принесет больше пользы, чем их снабжение статистикой. Но мы все равно продолжаем собирать статданные в тех трех районах, где сохранились наши подразделения».

В 1994 г. в рамках проекта АРИС в России стали возникать службы информации о рынках и информационно-консультационные службы. Как правило, они работали на местные департаменты сельского хозяйства, рассказывает Серова. Но единых принципов распространения информации у этих служб не было, нет их до сих пор и у самих сельхоздепартаментов, добавляет она. А руководитель проекта «Агропродовольственной экономики» Татьяна Тихонова приводит другой пример. Во время одной из служебных поездок она познакомилась с сотрудницей департамента АПК Пермской области, которая регулярно обзванивает молокозаводы и собирает информацию по закупочным ценам на молоко. Хозяйства, сдающие его на заводы, сами звонят ей, чтобы узнать, куда выгоднее везти сырье. «Но в других регионах, где мы побывали, ничего похожего не наблюдали», – сожалеет Тихонова.

Серова вспоминает, как информационная система по ценам на молоко, существовавшая в Калужской области, в период гиперинфляции (1994 г.) за два месяца помогла выровнять закупочные цены молокозаводов. До этого они неохотно их повышали, надеясь, что животноводы все равно привезут им сырье. «И только когда поставщики стали сдавать молоко тем, кто платил больше, переработчики засуетились», – говорит Серова. Астраханскую область она называет образцом организации по предоставлению статистики. На сайте отдела маркетинга астраханского минсельхоза есть данные по производству сельхозпродукции (в том числе планируемому) и ценам на нее. Поэтому сельхозпроизводители всегда имеют оперативную рыночную информацию.

Минсельхоз России создает свою информационную вертикаль на базе «Центра рыночной информации АПК» (ФГУ «ЦРИ АПК»). С 2003 г. открыто центральное отделение в Москве и филиалы в Ростове-на-Дону, Барнауле, Якутске, Жукове (Калужская обл.), Нижнем Новгороде и Тюмени. Как рассказали «Агробизнесу» в «ЦРИ АПК», до конца этого года планируется открыть филиалы в Санкт-Петербурге, Орле, Калуге, Липецке, Рязани, Туле и Краснодаре.


Свою статистику собирают ассоциации и союзы производителей. Например, «Росптицесоюз» на основе данных входящих в него предприятий создал информационную систему по состоянию рынка, ценам на продукцию и ряду других показателей, затрагивающих интересы птицеводов. Пирожкова из САХО замечает, что в раздаточных материалах и докладах с прошлогодней конференции Зернового союза смогла найти почти все нужные ей статданные. «Еще я часто использую в работе отраслевые обзоры авторитетных изданий, открытые данные аналитических агентств, – признается она. – С одним Госкомстатом не проживешь, необходимо каждый раз анализировать открытые источники информации, прежде чем заказывать ее за деньги. Очень часто пытаются продать те данные, которые есть в открытом доступе». Многое можно найти в свободном доступе в Интернете, например на сайтах зарубежных организаций.

Торгуют статистикой и частные организации: Институт конъюнктуры аграрного рынка, центр «СовЭкон» и пр. Компания СЖС третий год реализует проект «Карта качества» зерна по 22 зернопроизводящим регионам, где исследует зерно по базовым показателям ГОСТа и важным экспортным параметрам: протеину, клейковине, пекарной силе и т. д. «В этом году в Ростовской области для 4 класса пшеницы среднее содержание протеина было 11,8%, в Воронежской – 12,3%, – рассказывает Сергей Державин, бизнес-координатор аграрного департамента сюрвейерской компании «СЖС Восток Лтд.» – В России она стоит одинаково. Но если продать ее за границей, за воронежскую можно выручить на $2–4 больше». Данные по качеству зерна СЖС предоставляет своим подписчикам во время уборки урожая с задержкой в одну–две недели, что связано с доставкой и анализом образцов. «У нас только одна лаборатория, аккредитованная по требованиям ГАФТА и ГОСТа. Она расположена в Ростове-на-Дону. Туда нужно еще довезти образец, да и очереди возникают, хотя в период уборки лаборатория работает в три смены», – объясняет Державин.

«Когда мне нужна информация, я рассылаю по электронной почте запрос в различные компании и жду ответа», – рассказывает Пирожкова из САХО. С российскими агентствами холдинг почти не работает: они долго отвечают на запрос, разница в часовых поясах еще больше увеличивает срок предоставления информации, а цены неоправданно высоки. Украинские агентства откликаются быстрее и берут меньше. «Когда мне срочно понадобились данные по экспорту зерновых из России за два года, у украинского агентства их можно было приобрести за $60, а у московского – за $600», – говорит Пирожкова.

Компании и сами не прочь превратиться в мини-Росстаты. «Мы мониторим цены на свою продукцию во всех областях, где продаются наши овощи, – рассказывает Ситников из «Высоковского». – Это сильно помогает нам в переговорах с оптовиками. Если цены растут, то у нас есть все аргументы, чтобы продать овощи подороже. В этом году один оптовик пытался убедить нас в том, что в Иваново ему предлагают помидоры на три рубля дешевле, поэтому и мы должны снизить цену. У нас с коллегами из других хозяйств уже налажен обмен информацией. Я перезвонил в Иваново и выяснил, что этот оптовик был там, только рассказывал, что это мы продаем на три рубля дешевле, и делал им предложение, аналогичное нашему. Не собирали бы статистику – поддались бы на хитрость оптовика».

Большие надежды предприятия возлагают на результаты сельхозпереписи, которая должна пройти в 2006 г. «Мы поймем, что представляют собой наши потребители в селе, да и про конкурентов станет больше известно, – надеется Ситников. – Ведь до 90% овощей производят личные подсобные хозяйства. Думаю, сможем наконец «просчитать» башкирские и казанские пленочные теплицы, которые в мае массово сбрасывают на рынок огурцы, из-за чего цена порой падает на 50%». А Корбут из Российского зернового союза рассчитывает, что данные сельхозпереписи позволят Росстату скорректировать методику досчета и статистика на местах станет точнее.

«При множестве «белых пятен» в статистике получается, что рынок начинает верить информации, которую озвучивает самый настойчивый в навязывании своих взглядов игрок рынка. К чему это может привести, видно на примере Украины, – рассказывает Корбут. – В позапрошлом году некоторые аналитики убедили рынок, что ожидается нехватка зерна в 200 тыс. т. Некоторые вообще сулили дефицит чуть ли не в 1 млн т. Объективных данных не хватало, и частные компании закупили столько зерна, что часть его оказалась невостребованной на рынке, а бизнесмены из-за искажения цен потеряли от $20 до $40 на тонне».